По мнению Элспет, они с Кейром единственные из семьи, кто тайно приветствовал перемены. Но в этом они не признавались даже друг другу.

Их обрадовало желание Лукаса после альтернативной службы прийти работать в «Литтонс». Об этом Элспет узнала от бабушки.

– Чем больше у нас молодежи, тем лучше, – сказала она Кейру. – Я имею в виду молодежь, принадлежащую к нашей семье. Его отец наверняка был прекрасным издателем. Лукасу это передалось на генетическом уровне.

– На самом деле все будет совсем не так, – заявил Кейр. – Издательство перестанет быть семейным. «Литтонс» должно превратиться в нормальную открытую компанию. Когда закончится эта суетня с акциями, так оно и будет.

– Почему? – удивилась Элспет.

– Потому что это принесет хоть какие-то деньги. Мы сможем делать то, что необходимо. Элспет, семейные компании – это вчерашний день.

– Ты серьезно? Надо же, как интересно. Когда ты начинал работать в «Литтонс», тебе это даже нравилось. Ты не возражал против такой структуры… вплоть до этой минуты.

Кейр сказал, что ей пора проснуться, да и всем остальным тоже.

– Элспет, вспомни участь динозавров. Больше я об этом ничего не скажу.

Элспет язвительно ответила, что дальнейшие его слова и не требуются. Позже она мысленно прокрутила их разговор и задумалась. Может, Кейр и прав?

Кроме оценки стоимости акций, Селию всерьез заботили мемуары генерала Дагдейла. Точнее, как она признавалась Себастьяну, их мизерное количество.

– Он ужасающе медлителен. Я читала то, что он успел написать. Восхищена. Но…

– А сколько он успел?

Селия помолчала, потом неохотно сказала:

– Одну главу.

– Одну?! Селия, это чудовищно! Чем тогда он занимается?

– По правде говоря, не знаю. Каждый раз, когда я звоню ему, Дороти отвечает, что муж вплотную занят мемуарами. Но он почему-то противится, чтобы я приехала и помогла. Мы надеялись выпустить его мемуары летом. Теперь, боюсь, срок придется переносить. Это единственная крупная книга из разряда нехудожественной литературы, которой мы сегодня располагаем. И ты сам знаешь, что такое положение вещей никуда не годится. Маркус Форрест уже выразил свое неудовольствие авансом, который мы выплатили генералу.

– Селия, ты об этом говорила, и неоднократно.

Селия игнорировала его слова.

– Чувствую, мне скоро придется нанести генералу визит и совместными усилиями попытаться сдвинуть дело с мертвой точки. Но… – Она вздохнула.

– Дорогая, а ведь у тебя усталый вид. Я знаю, до чего ты не любишь говорить на такие темы, однако что есть, то есть.

– Знаю, – удивив его, ответила Селия. – Я и чувствую себя усталой.

– А что говорит врач? Наверное, ты так и не удосужилась к нему сходить.

– Удосужилась. Я была у врача.

– И что он тебе сказал?

– Отправил меня к пульмонологу.

– Так, – задумчиво произнес Себастьян. – Понимаю. Что ж, он тебе поможет. Выпишет необходимое лекарство, будешь принимать. Ты ведь бросила курить?

– Себастьян, зачем ты спрашиваешь? Ты же знаешь: да, я бросила курить. И это ужасно. И здоровее от этого не стала. Я же говорила им: мне бесполезно бросать курить. А они и внимания не обращают.

– М-да… – Глаза Себастьяна были полны любви и тревоги. – Ты обязательно сходи к этому… пульмонологу. Уверен, он посоветует тебе, что делать.

– Надеюсь, – снова вздохнула Селия, после чего усилием воли отбросила тревожные мысли. – Давай-ка лучше поговорим о твоей новой книге. Надеюсь, ты не затянешь сроки.

– Можешь не надеяться. Затяну. Когда я подавал рукопись в срок? Исключение составляла самая первая. Самая важная.

– И сделавшая тебя знаменитым, – сказала она.

– Нет, – возразил Себастьян, целуя ей руку. – Важная тем, что привела меня к тебе.

Сентябрь двигался к концу. В один из дней Элспет сидела дома и вычитывала гранки. Неожиданно она ощутила жгучую боль в спине. Это никак не могло быть связано с ребенком. До родов оставался еще целый месяц. Ничего, поболит и пройдет.

Однако боль не утихала. Так прошло полчаса. Элспет встала, думая, что стоя ей будет легче. Она и опомниться не успела, как что-то шумно потекло у нее между ног и на полу образовалась лужа.

Осторожно ступая, Элспет подошла к двери, открыла и позвала миссис Уилсон. Сесилия приползла в комнату и радостно возвестила: