— Допустим, что контракт «Дафна» будет расторгнут. Создаст ли это сколь-нибудь существенную брешь в нашей системе обороны лег, скажем, через пять?

— Нет, — не раздумывая, ответил генерал. — Это наступательное оружие, и никакой бреши в обороне не образуется.

— А как это отразится на делах фирмы, в которой ты работаешь?

— Слушай, Кэл, «Юнифордж» — гигантское предприятие. У нас целая куча контрактов. Даже если мы не получим дохода от «Дафны», нет никаких оснований опасаться за судьбу пакета акций.

— Что говорят в дирекции?

— Наша фирма не ввязывается в политику. Сегодня, правда, выходной, но мне никто не звонил. Думаю, Дэвидсон и остальные держатся тех же взглядов, что и я.

— Дай-то бог! Известишь, если до тебя дойдут какие-нибудь слухи?

— Конечно, о чем разговор!

Бэррауфс вернулся к своей пишущей машинке.

«Сказанное выше подводят нас к еще одному важному вопросу: случайным ли было упоминание Манчестера о «Дафне» или же он с самого начала стремился сделать из проекта пункт своей программы? Многие видят за этим расчетливый ход министра, но прожженные политиканы полагают, что имела место случайность. В любом случае не умудренный политическим опытом министр поднял переполох, который отразится ка самых чувствительных сторонах жизни страны — проблеме занятости, прибылях, банковской системе, школах, местных налогах. Под угрозу может быть поставлено даже само экономическое существование ряда крупных и мелких городов. В течение последних тридцати лет военно-промышленный комплекс кормил миллионы людей, а тысячам обеспечивал огромные доходы, и вот теперь Манчестер нацелил свой клинок в самое его сердце.

И все же страна должна быть благодарна министру финансов за то, что он наконец-то поднял жизненно важный вопрос. Проблема контроля военного бюджета никогда еще не стояла перед нами так остро, как сегодня. Страна требует гласности, и открытое обсуждение происходящего просто необходимо. Народ имеет полное право знать мнение своих кандидатов в президенты.

Мгновенная реакция Москвы на слова Манчестера не имеет пропагандистской основы, а отражает истинную позицию русских. Общеизвестно, что Россия не меньше нас страдает от тяжкого гнета военных расходов, население ее встревожено гонкой вооружений, а правительство выступает с призывами сохранить мир.

Итак, исход чикагского конвента предсказать трудно. Спокойствие партии нарушено, и теперь уже никто не знает, чем все кончится. Следует ожидать сильного давления на делегатов со стороны военно-промышленного комплекса и укрепления в связи с этим позиций Брайана Робертса».

Бэррауфс просмотрел готовую статью, затем спустился в цокольный этаж отеля и вошел в занавешенную кабинку, стоявшую посреди превращенного в пресс-центр выставочного зала. Здесь он передал материал худощавому парню в рубахе с короткими рукавами, сидевшему за столом, заваленным бумагами.

— Новости есть? — спросил издатель.

— Прошел слух, что сюда, возможно, прилетел Марк Дэвидсон, президент «Юнифордж», — ответил сотрудник. — Проверяем.

В этот миг застрекотал телетайп, и оба журналиста склонились над машинкой.

«Подкомиссия по вопросам обороны собралась сегодня в 14.00 на экстренное заседание, — гласил текст. — Этот шаг был вызван заявлением министра финансов Чарлза Манчестера о том, что проект «Дафна» представляет собой пустую трату бюджета».

Кэлвин Бэррауфс усмехнулся.

— Пожалуй, этот конвент не будет формальностью, — сказал он своему сотруднику. — Поживем — увидим.

— Наша позиция в подкомиссии однозначна, — сказал Карл Флейшер, теребя в руках дымчатые очки. — Мы совсем согласны и готовы подписаться под каждым словом резолюции. Верно?

— Так, — согласился Робертс.

Роджер Аббот пригладил жалкие остатки волос на обширной лысине.

— Я-то думал, члены подкомиссии не рискнут обсуждать этот вопрос, — проговорил он.

— Заранее все было ясно, — подал голос Флейшер. — Это единственная комиссия, где мы могли твердо рассчитывать на поддержку, и не ошиблись. Однако можно приобрести себе капиталец и на другом. Надо обыграть русскую статью.

— Каким образом? — спросил Робертс.

— Я тут набросал рекламный листок, — сказал Флейшер. — Надо, чтобы наши ребята подложили по одному экземпляру под дверь каждому делегату. Вот послушайте-ка: «Почему коммунистам угоден Манчестер? Не прошло и нескольких часов после сенсационной пресс-конференции министра финансов, как русские уже объявили его героем. Прежде, чем отдать свой голос человеку, способному разрушить всю нашу оборонную мощь, прочтите, что о нем говорят коммунисты». Дальше мы просто впечатаем выдержки из сообщения ТАСС. Подписывать не будем: это необязательно.

Робертс покачал головой.

— Нет, Карл, — сказал он, — относительно статьи в «Правде» мы не пророним ни единого слова.

— Почему, черт возьми?

— Топорная работа. Все прекрасно знают, что позиция Манчестера начисто лишена прокоммунистической подоплеки. Твой рекламный листок — «клевета на честного американца». Так о нас будут думать. Я на это никогда не пойду. Возможно, Манчестер все же обойдет нас. Я не желаю, чтобы республиканский кандидат щеголял перед своей нацией с красным ярлыком. Надо искать другие пути. Даже заикаться об этом не смейте.