— Сьюзи, найдите мне, пожалуйста, Грэма и сварите кофейку.

Грэм Реддиг, специальный консультант Белого дома и личный представитель президента на съезде республиканской партии, нашелся через две минуты.

— В чем там у вас дело, Грэм? — спросил его президент.

— Если в двух словах, сэр, то Манчестер устроил тут переполох. Люди Робертса распустили слух, будто Чарли вас надул. Естественно, всех интересует ваша реакция.

— Чарли уже давно планировал поднять эту проблему, — сказал президент. — Я раздражен лишь тем, что он не посоветовался со мной, не предупредил. Даже в субботу утром — ни слова. Мы обсуждали сельскохозяйственную программу, а об обороне он вообще помалкивал.

— Ребята из «Юнифордж» начали обработку делегатов, — сообщил Реддиг. — И профсоюзные функционеры Мэгуайра тоже.

— Мне казалось, что Гас за Манчестера.

— Был до вчерашнего дня. А теперь он и Дэвидсон не жалеют сил, чтобы вытащить Робертса.

— Не нравится мне это, — со вздохом сказал президент. — И в особенности позиция профсоюза. Мне стоило огромных усилий заставить Мэгуайра отвернуться от демократов на прошлых выборах, а теперь Чарли ставит под угрозу все наше дело. Если его выдвинут кандидатом в президенты, в ноябре Мэгуайр покинет нас. Перебежит к демократам и глазом не моргнет.

— Вы, конечно, уже осведомлены о реакции Москвы, сэр?

— Да. Как это восприняли в Чикаго?

— Разумеется, многие делегаты теперь отвернулись от Манчестера, хотя кое-кто уже начал задумываться, какова истинная цель русских.

— Сама идея благословения коммунистами республиканского кандидата тревожит меня, — сказал Стюарт. — Этого не случилось бы, промолчи Чарли о ракетах.

— У вас будут какие-нибудь указания, сэр? — спросил Реддиг.

— Нет, просто держите меня в курсе, — президент положил трубку.

Когда пять минут спустя секретарша принесла кофе, старик мирно дремал в своем кресле. Приоткрыв глаза, он вопросительно посмотрел на Сьюзи.

— Манчестер звонил?

Она покачала головой, и президент со вздохом потянулся к кипе бумаг на углу стола.

На двери, обитой листом дюраля, черной жирной краской было выведено: «Вход воспрещен». К ней поднималась шаткая лестница, бравшая начало у покрытой толстым слоем уличной гари входной двери. Фасадом дом смотрел на Кларк-стрит и размещался между комиссионной лавкой и сомнительным кабаре под названием «Тропический остров».

Грейс Оркотт на цыпочках поднялась по истертым ступеням, и в нос ей ударил запах кислого пива, смешанный с запахом дешевой дезинфекции. Грейс оглянулась на сопровождавших ее троих мужчин. Один из них нажал кнопку звонка, и запретная дверь тут же отворилась. За порогом стоял низкорослый суетливый мужчина с копной рыжих волос.

— Входите, входите, — пригласил он. — Вас четверо? Хорошо: все в сборе. Меня зовут Арт Сегунда, — бодренько представился рыжий, вводя гостей в на удивление чистый кабинет. — Я здешний руководитель и лучший друг Оскара. Сейчас я вам его покажу. Начнем прямо с этого.

— А кто он такой? — спросила Грейс Оркотт.

— Оскар — не кто, а что. Однако первым делом хочу вас предупредить: наша контора засекречена. Занимаемся мы тем же, чем испокон веку занимались все кандидаты — слежкой за делегатами. Точнее, сбором сведений о них. Вся разница в том, что вместо картотеки у нас Оскар.

Роджер Аббот кивнул лысой головой и широким взмахом руки указал на собравшихся.

— Все останется между нами, Арт, — пообещал он. — Давай, показывай, что у тебя там.

Сегунда провел гостей в соседнюю комнату, где стояла машина, возле которой суетился молодой человек в футболке.

— Знакомьтесь, это мистер Уаймер, выпускник Калифорнийского технологического и мой студент. А вот Оскар! Мистер Уаймер помогает мне общаться с ним. Оскар — лучший в мире портативный компьютер, хранящий в своей памяти нужную нам информацию и выдающий ее в режиме семьдесят строк печатного текста в минуту.

— Очень интересно, — проговорил один из гостей. — Только зачем он нужен тут, на съезде?

— Зачем? А вот зачем. Какие сведения содержатся в обычной картотеке? Что собой представляет эта картотека? Коробку из-под башмаков, набитую бумажками. А на бумажках написано, как зовут делегатов, где они работают, кому симпатизируют, больше ничего. Оскар же знает о каждом выборщике буквально все: адрес, вероисповедание, семейное положение, работа, банковский счет, лучшие друзья, вкусы и симпатии, мнение о кандидатах, взгляды на жизнь. Вот, например, в пятницу мистер Аббот просил выяснить, сколько делегатов имеют доход менее десяти тысяч в год. Мы ответили ему мгновенно: триста семьдесят шесть человек. Обычный показатель для республиканского съезда. Зачем, кстати, вам были нужны эти сведения?