На Мост между мирами они вступили, миновав колдовской форт в Нимриане. Путь в Кильбрен открывался лишь в строго определенное время, когда происходило так называемое «сопряжение миров» – резонанс метамагических полей метрополии и ее сателлита. Чтобы не заглядываться на сумеречный хаос межреальности, Дэвид старался смотреть вперед – туда, где в конце концов должен был появиться еще один форт, через который они попадут в Кильбрен. В пределах видимости дорога была совершенно прямой, ее окружал мягкий белый свет. Истончаясь, путь в конце концов сводился к точке, пропадавшей в сумерках. Не было ни указателей, ни перил, ни каких–либо иных объектов, дорога казалась совершенно однообразной в обоих направлениях. Именно поэтому, обнаружив впереди какое–то изменение, Дэвид приободрился – решил, что это и есть второй форт.

Но это был не форт. Чуть позже темная точка распалась на несколько крошечных пятнышек, затем – стало видно, что это всадники, скачущие им навстречу. Расстояния на Мосту выкидывают странные шутки: только что всадники были где–то далеко впереди, и вот они уже сближаются с принцессой и ее двумя спутниками – две женщины в сопровождении шести вооруженных мужчин. Несколько заводных лошадей с тюками, тонконогую мышастую кобылу с пустым седлом ведут в поводу.

Обе группы остановились. Бородатый мужчина могучего телосложения, который казался по виду капитаном отряда, склонив голову, приветствовал Идэль; остальные повторили его поклон, но молча. В том, что он говорил, Дэвид разобрал лишь несколько слов, да и то с трудом – это был какой–то необычный вариант айтэльского. Чуть позже он вспомнил, что Идэль в письме обещали дать соответствующий эскорт; он понял, что прав, когда Идэль тронула лошадь и поехала дальше, а отряд быстро перегруппировался. Предводитель ехал теперь справа от принцессы и чуть позади, следом за ним – женщины (как позже выяснилось – служанки), далее – солдаты, с которыми Мирек слился так быстро и так естественно, что подозрения Дэвида относительно настоящей профессии курьера переросли в уверенность. Землянин ехал в арьергарде. На него никто не обращал внимания, Идэль, казалось, вовсе о нем забыла. Дэвиду это не нравилось, но…

«А на что я рассчитывал? – подумал он. – Что ко мне начнут относиться как к принцу только потому, что я сплю с принцессой? Я для них чужак, и мне еще придется доказать, что я чего–то стою, прежде чем требовать к себе какого–то особого уважения…»

Прежде всего нужно было изучить язык. Для этого существовало специальное заклинание, которое он освоил давно, еще в замке своего учителя, Лорда Лэйкила кен Апрея. За последние годы его способность оперировать тонкими структурами значительно улучшилась; Дэвид не сомневался, что не будет ни головной боли, ни ощущения, что заклинание будто бы «вбивает» слова ему в голову – как тогда, в Хешоте, когда он в первый раз применил эту магию самостоятельно. Однако, когда он стал накладывать на себя чары, то вдруг почувствовал накатывающую слабость: заклинание словно высасывало из него все силы. Дэвид растерялся, хотя и не настолько, чтобы сбиться с ритма – сил для завершения плетения должно было хватить, и он не хотел рисковать, останавливая заклинание на полуслове. Когда закончил, то чувствовал себя так, как будто весь день выполнял тяжелую физическую работу. Он не мог понять, в чем дело. Почему магия стала даваться вдруг с таким трудом? Что происходит?.. Рефлекторно он вызвал Око – и едва не потерял сознание: простейшее заклинание колдовского виденья стало настоящей черной дырой, пожирающей немногие еще оставшиеся силы. Он поспешно изгнал Форму и прижался к лошади; несколько минут он мог думать только о том, чтобы не вывалиться из седла. Понемногу стало легче. Дэвид попытался проанализировать свои ощущения, разобраться хотя бы – проблема в нем или в окружающем мире… в мире?.. В уме будто бы зажглась лампочка. Он понял, в чем дело.

Сила заклинаний зависит не только от мага, но и от мира, в котором он живет; здесь же, где он сейчас находился, вовсе не было никакого мира. Процесс передачи энергии сроден дыханию – маг отдает собственную энергию, но тут же и восстанавливает ее, черпая из мира, в котором пребывает. Даже когда он заимствует энергию у первостихий, ему нужно вложить что–то, чтобы создать первоначальную Форму. Но здесь, в сумерках межреальности, не было ничего, что могло бы эту утрату восполнить: Дэвид отдавал собственные силы, но он не мог «вздохнуть» – здесь просто не существовало среды, в которой мог бы «дышать» маг его уровня. Конечно, для того, кто располагал какими–нибудь карманным Источником Силы или сам по себе являлся таким Источником – как, например, Обладающие, – данной проблемы не существовало: они могли черпать энергию «из себя» до бесконечности и сами себя восстанавливали, ограничениями для них служил лишь тот объем силы, которую Повелители Волшебства могли использовать единовременно.

Оставшуюся часть пути Дэвид потратил на то, чтобы повнимательнее присмотреться к эскорту Идэль. Как и Мирек, большинство солдат было вооружено двумя клинками: один длиной около трех футов, второй – на треть короче. Мечи – слегка искривленные, с полуторосторонней заточкой, с широким, защищающим кисть перекрестием. Внешне такой меч напоминал нечто среднее между катаной и саблей. Кроме того, всадники были вооружены копьями и длинными ножами, также Дэвид заметил два арбалета. Ни кольчуг, ни лат они не носили; однако куртки из дубленой кожи, сложенной в несколько слоев, выдерживали удар меча лишь немногим хуже доспехов из железа, но при этом были легче и предоставляли своим обладателям большую мобильность.

Поскольку теперь передний обзор загораживали люди и лошади, появление второго форта Дэвид прозевал. Увидел лишь, когда врата и висящая в пустоте каменная арка оказались совсем рядом. Всадники придерживали лошадей, кто–то спешился и постучал кулаком в ворота. Звук отодвигаемого засова, короткие переговоры, скрип петель… Отряд въехал в полутемную арку, которую, будь она чуть поглубже, правильнее было бы назвать «коротким туннелем». Здесь было несколько стражников, выглядевших куда как более подтянуто и аккуратно, чем та группка разгильдяев, что сторожила врата в Нимриане. Нимриан не опасался своего сателлита и, наверное, мог бы и вовсе не ставить никакой охраны; о настороженном же отношении Кильбрена к могучему соседу свидетельствовала целая система ворот, постов, проходных двориков, идеально обстреливаемых сверху, через которую им пришлось проехать.

«Детские игрушки, – думал Дэвид, терпеливо ожидая, пока за их спинами закроют одни врата, а впереди – откроют новые. – Настоящего мага из метрополии вся эта ерунда не остановит…»

Впрочем, даже не вызывая Око, он чувствовал, что здесь существует какая–то магическая охрана, ощущал колдовскую ауру этого места. Но улучшать свое виденье Формой не стал – не имел ни малейшего желания лично проверять, насколько охранная система надежна. Что, если она реагирует на любое произнесенное внутри крепости заклинание? Дэвиду совсем не хотелось, чтобы его сначала поджарили, а уж только потом спохватились бы – стоило ли?..

Он заметил, что одежда солдат, охранявших форт, отличается от облачений всадников, сопровождавших Идэль. Многие из них носили обтягивающие темно–серые комбинезоны, и материал, из которого были сделаны комбинезоны, больше походил на резину или плотную губку, чем на ткань. Не было ни швов, ни застежек. Поверх этой необычной одежды – широкие пояса, у многих – перевязи. У некоторых солдат в руках, у других в чехлах на боку покоились приспособления, слегка напоминавшие короткие автоматические винтовки – правда, довольно–таки диковинного вида. Еще Дэвид заметил прозрачные, будто сделанные из стекла или пластика, прямоугольные щиты, вызвавшие почти ностальгические воспоминания об аналогичных по виду щитах, используемых полицией на Земле Т–1158А. Чуть позже он обратил внимание на то, что над прозрачной поверхностью щита находится еще одна поверхность – только не материальная, а будто бы составленная из сгущенного воздуха. Она слегка искажала свет и только поэтому вообще была заметна, ее границы выступали за пределы стеклянного щита почти на фут. Дэвид предположил, что это какое–то силовое поле, поддерживаемое простейшим заклинанием. Как выяснилось позже, он не ошибся.