Исходя из имеющихся на настоящее время данных, мустьерские памятники бассейнов Десны и Волги (как и основные стоянки бассейна Днестра – Молодова 1 и Кормань 4) относятся к началу валдайской ледниковой эпохи. Более сложная палеогеографическая ситуация складывается в отношении наиболее северных памятников среднего палеолита. Для имеющихся находок мустьерского каменного инвентаря стоянки Гарчи I (собранных с пляжа у основания разреза) точного первичного залегания культурного слоя в лессово-почвенной толще разреза пока не установлено (Павлов, Макаров, 1998; Свендсен и др., 2008). Положение отдельных кремневых находок было зафиксировано П.Ю. Павловым (Pavlov et al., 2004) в толще сложного почвенного комплекса (рис. 4). Детальное литолого-стратиграфическое и палеогеографическое изучение различных уровней и участков разреза пока не дало четких результатов в определении первичного положения мустьерских находок (Грибченко, 2005; 2008; Павлов и др., 2005; Gribchenko, 2006). В разрезе Гарчи I, достаточно полно представляющего строение уровней III надпойменной террасы реки Камы, помимо мустьерских находок расположена позднепалеолитическая стоянка того же названия. Пространственные закономерности формирования плейстоценовых фаций этой террасы хорошо изучены и прослежены в бассейне Камы (Верещагина, 1965; Генералов, 1965; Горецкий, 1964; Грибченко, 2008; Громов, 1948 и др.). Вероятное положение мустьерских находок в разрезе Гарчи I соответствует маломощному горизонту опесчаненных суглинков (начала валдайской ледниковой эпохи), разделяющих микулинскую ископаемую почву и почву ранневалдайского интерстадиала (брёруп-амерсфорт). Эти почвы входят в сложный почвенный комплекс, соответствующий мезинскому почвенному комплексу центральных и южных районов Восточно-Европейской равнины.

Рис. 4. Строение разреза плейстоценовых отложений стоянок Гарчи 1.

Иная интерпретация положения памятника, основанная на датах OSL, предложена в работах Й.И. Свендсена с соавторами (Свендсен и др., 2008). Однако отсутствие привязок приводимых OSL и TL датировок позднеплейстоценовой лессово-почвенной толщи (сверху вниз от брянской почвы до мезинского почвенного комплекса – 38±5, 46±7, 69±12, 58±2, 65±2 тысяч лет н.) к конкретным археологическим находкам делает приводимую авторами корреляцию спорной.

Полученные материалы по хроностратиграфии и палеогерграфии раннего этапа первичного проникновения человека в центральные и северные регионы Восточной Европы, создают возможность для их сопоставлений с мустьерским расселением первобытных сообществ в Западной Европе и в Сибири. В западных регионах Европы стоянки среднего палеолита имеют более широкое распространение, но только южнее 52°с.ш. Можно полагать, что гляциальные трансформации рельефа, связанные с динамической деятельностью максимального среднеплейстоценового ледникового покрова (днепровского – рисского – заальского), на западе Европы проявлялись в меньшей степени в сравнении с Восточной Европой. К тому же формирование обширной лесной зоны в период микулинского – эемского – межледниковья создавало основное препятствие для широких миграций первобытных сообществ из южных районов на север. В Западной и Центральной Европе располагаются мустьерские памятники начала раннего вюрма (вайхселя). Для памятников этого времени (стоянки: Спи, Энгис, Неандерталь, Лебенштедт, Кульна, Шипка и др.) в составе фауны отмечается преобладание мамонта, носорога, северного оленя, бизона, лошади и других животных, характерных для достаточно открытых пространств. В отличие от Европейского среднего палеолита, на территории Сибири мустьерские памятники наиболее представлены в южных районах горного обрамления региона (Абрамова, 1989; Деревянко и др., 2000; Цейтлин, 1979: и др.). Наиболее значимые памятники среднего палеолита Сибири относятся к пещерным местообитаниям (Кара-Бом, Усть-Канская, Пещера Страшная, Денисова пещера, Грот Двуглазка и др.)

В целом следует констатировать, что большинство памятников раннего (среднепалеолитического – мустьерского) этапа первичного проникновения первобытных сообществ на равнинные пространства Севера Евразии относятся к началу позднеплейстоценовой ледниковой эпохи, включавшей периоды смягчений климата и потеплений разных рангов и продолжительности. Имеющиеся на настоящее время данные по стратиграфическим и хронологическим соотношениям мустьерских культурных слоев стоянок Северной Евразии с многочисленными интерстадиалами начала позднего плейстоцена разнородны и неоднозначны. Многие памятники являются только местонахождениями каменного инвентаря (часто переотложенного), что затрудняет возможности палеогеографических и ландшафтно-климатических реконструкций. В высоких широтах Северной Евразии свидетельства местонахождений мустьерской эпохи единичны.

1.2. 2 этап – 50 000 (45 000) – 25 000 (23 000) лет н. (рис. 5). С данным хронологическим этапом позднего плейстоцена связаны несколько культур верхнего палеолита Европы – шательперон, селет, ориньяк и граветт (Аникович, 1997; Васильев и др., 2005; Монгайт, 1973; Renault-Miskovsky, 1985 и др.). Плеоантропологические данные, полученные для позднепалеолитических памятников Северной Евразии, говорят о том, что обитателями стоянок этого времени были люди современного типа (Homo sapiens). Несмотря на разнородность имеющихся для этих стоянок характеристик, все они относятся к различным фазам продолжительного и сложного средневалдайского мегаинтерстадиала, выделяемого на основании комплексных палинологических и хроностратиграфических данных (Арсланов и др., 1981; Величко и др., 2008; Спиридонова, 1983 и др.).

Рис. 5. Карта распространения позднепалеолитических стоянок времени средневалдайского мегаинтерстадиала. 1 – лесотундра, 2 – разреженные елово-березовые леса, 3 – лесостепные ландшафты, 4 – степные ландшафты, 5 – горные области, 6 – ледники, 7 – доминирующая фауна.

Стоянки и местонахождения этого этапа первичного расселения распространены в различных регионах Северной Евразии и имеют разный возраст, определения которого преимущественно основаны на радиоуглеродном датировании. Для многих памятников имеются данные комплексных палеогеографических исследований. Некоторые стоянки с хорошо выраженными культурными слоями (представленными кремневыми и костяными орудиями, костями млекопитающих, остатками костно-земляных конструкций и очагов), отражающими продолжительное функционирование местообитаний.

В Восточной Европе в их число входят крупные долговременные поселения не только южных, но и центральных районов равнины (Костенки I, XII, XIV, Юровичи, Сунгирь и др.). К этому же хронологическому этапу относятся и несколько самых северных стоянок и местонахождений позднего палеолита (Горнова, Заозерье, Гарчи I, Бызовая, Мамонтовая Курья). Главная особенность пространственного размещения всех позднепалеолитических памятников этого времени заключается в их сосредоточенности в отдельных районах бассейнов рек: Десны, Дона, Оки, Днепра, Днестра, Камы и Печоры. Стоянки разнообразны по возрасту и структурным особенностям. По данным радиоуглеродного датирования они могут быть распределены по нескольким интервалам.

Учитывая то, что для местонахождения Мамонтовая Курья получены весьма ограниченные археологические данные, а радиоуглеродные определения возраста костей млекопитающих относятся как к раннему интервалу, так и к более позднему, время функционирования здесь стоянки определяется достаточно условно. Как уже отмечалось, данное местонахождение связано с естественным «мамонтовым кладбищем» и кости животных могли использоваться человеком значительно позднее их захоронения.

Серии радиоуглеродных датировок, полученные на большинстве стоянок ранней поры позднего палеолита, обнаруживают значительный хронологический диапазон. Одной из причин этого является многослойность памятников, которая не всегда отчетливо выражена в стратиграфии разрезов, вмещающих культурные слои. В некоторых случаях скрытая многослойность памятников выявляется данными комплексных литолого-фациальных и палеогеографических исследований или группировками радиоуглеродных дат и анализа их распределения в больших сериях имеющихся датировок (Сулержицкий, 2004). Трудности интерпретации расхождений в датах могут быть связаны с различием в качестве датированного материала и его генезиса. Сложной проблемой датирования культурных слоев долговременных стоянок является датирование с помощью костного материала. Здесь необходимо учитывать возможность использования первобытными сообществами на стоянках костей из естественных скоплений костных остатков животных на местах их массовой гибели. В этом случае 14C даты могут значительно отличаться от времени функционирования стоянок.