– Но это же!..

– Всё верно, нам противостоит человек, состоящий в комиссии. Сегодня он был здесь, я более чем уверен.

– Ты понимаешь, что означает обвинение члена комиссии в измене?

– Поэтому я говорю это только сейчас, в неофициальной обстановке.

– Чёрт! Если ты прав, то это…

– Да, чуть не забыл. Я знаю, кто будет следующей жертвой.

На следующий день после доклада в комиссии, санитарный инспектор позволил себе проваляться в постели до обеда. Затем он выпил кофе в ближайшем кафе, прогулялся по магазинам. Была распродажа, и он приобрёл удобные туфли. Отметить покупку он решил в японском ресторане, правда, без саке. Пить ему не хотелось. Пообедав, он отправился дальше гулять по городу. Увидев кинотеатр, он, немного подумав, купил билет на ближайший сеанс, даже не поинтересовавшись, какой будут показывать фильм.

Когда в зале погас свет, санитарный инспектор прикрыл глаза. Через несколько минут он был в межпиксельном пространстве. Тщательный анализ пространства показал, что слежки не было. Не дожидаясь конца фильма, он вышел из кинотеатра. Перебежав дорогу на красный свет, он нырнул в подворотню. Там, на всякий случай, он вошёл в ближайший подъезд. Подождав пару минут, он вышел на другую улицу и остановил такси.

– Гостиницу попроще знаешь? – спросил он у водителя.

– Вам нужна дешёвая гостиница? – переспросил тот, глядя на приличный, дорогой костюм санитарного инспектора и коробку с новыми дорогими туфлями.

– Да, и желательно в пригороде.

– Полпиастра.

– Договорились.

Таксист привёз санитарного инспектора в до отвращения дешёвую гостиницу, которую от ночлежки отличала разве что невидимая грань. Ну да это было и к лучшему. Сняв номер, санитарный инспектор, не раздеваясь, лёг на старую, жутко скрипящую кровать, застеленную застиранным, в пятнах, бельём.

– Ну, с богом, – сказал он себе, принимая кероген.

– Ты не думал, почему тебе не удосужились сообщить, чем занимался таинственный напарник Али в своей лаборатории? – спросил Белый Кролик. Он сидел на подоконнике и внимательно разглядывал снующих за окном людей.

– Мне было не до того.

– А зря.

– Это меня не касается.

– Лабораторию уничтожили вместе со всеми, кто там находился. При этом ни одна живая душа не была допущена внутрь. При помощи роботов лабораторию тщательно обработали из огнемётов, а то, что осталось после пожара, залили бетоном. Кстати, вместе с роботами.

– Меня сейчас больше интересует Мендего.

– А я бы на твоём месте всё же спросил, что такое было в этой лаборатории, отчего так тщательно постарались избавиться?

– Хорошо. Что такое было в этой лаборатории, отчего так тщательно постарались избавиться?

– Хороший вопрос, – Белый Кролик весело рассмеялся. – Там разрабатывался вирус Б-23, названный так в честь Уильяма Берроуза. Б-23 должен был стать настоящей машиной смерти. Около пяти лет инкубационный период, причём носитель вируса становился заразным буквально на следующий день после собственного заражения. Вирус распространяется через воду, воздух, предметы, непосредственный контакт. Результат – гарантированная смерть. Так что Мария Кон фактически спасла человечество от вымирания.

– Али знал об этом?

– Не думаю, но тот, кто отправил в лабораторию исключительно только машины…

– Хочешь сказать, кто-то в Инспекции заинтересован в уничтожении человечества? Зачем?

– Не будем забегать так далеко. Кто-то в Инспекции знал, что там происходит, и пока что этого достаточно.

Уничтожение всех тех, кто практически целиком и полностью находится в твоей власти, было бы безумием. В Инспекции безумных не было, по крайней мере, на руководящих постах. Вирусам, микробам и прочей болезнетворной братии, разумеется, уделялось огромное внимание. И дело было не только в разработке бактериологического оружия и средств контроля за ним.

Ещё в пятидесятые годы профессор Марка написал отчёт, который, не будь он совершенно секретным, стал бы сенсацией века. Изучая на протяжении более полувека взаимодействие человека и болезнетворных организмов, профессор Марка пришёл к совершенно неожиданному выводу. Оказывается, бушующие в прошлом эпидемии и пандемии, уносящие жизни практически всего населения, были мощным инструментом в руках эволюции, позволяющим отбирать только тех из наших предков, кто достоин продолжить своё существование на этой планете. Стремление выжить заставляло тела наших предков изменяться в нужном направлении и, тем самым, двигаться вперёд. Поэтому победа над смертоносными эпидемиями стала по своей сути победой над нашим будущим, единственным механизмом селекции в котором остается война или иное насилие. Контрольным же выстрелом для человечества служит гуманизм, направленный на выживание обречённых природой особей за счет сильных и жизнестойких. Люди стали уничтожать в военных конфликтах лучших из лучших в генетическом значении этого слова, при этом они заботятся и позволяют плодиться всевозможным уродам, которых, как минимум, с биологической точки зрения следовало бы стерилизовать. Поэтому не удивительно, что чем культурней и цивилизованней общество, тем более дегенеративен отдельный его представитель.

Основываясь на теории Марка, ГСИ приняла программу искусственного стимулирования развития человека, в рамках которой создавались и выпускались на свободу новые виды инфекции, такие как СПИД, атипичная пневмония или птичий грипп. Но свойства Б-23 противоречили основной парадигме управляемой эволюции.

– Теперь можно поговорить и о Мендего, – предложил Белый Кролик с улыбкой настоящего сукиного сына на своём татуированном лице.

– Что ты можешь о нём рассказать?

– Не много, но кое-что. Видишь ли, фамилия Мендего в этом роду появилась в 1945 году, когда граф Фридрих фон Адельманн, – ярый поклонник Листа, член группы ХАО, нацистский преступник и якобы потомок Карманила, что дало ему право возглавить Народ Карманилитов, – вынужден был бежать из Германии в Латинскую Америку. Кстати, именно кровь Карманила позволила Карлосу Мендего унаследовать титул верховного жреца Народа Карманилитов… Граф Фридрих фон Адельманн вступил в Общество Листа в 1912 году, а в 1915 году он был уже членом ХАО. Адельманн с воодушевлением принял вотанические идеи Листа, согласно которым древние тевтоны обладали гностической религией, позволявшей людям проникать в тайны природы. Вотан занимал место главного бога в немецком пантеоне, а основными источниками древней религии были руны и «Эдда».