– Так это ты – тот, кто втянул ее в неприятности.

– Тот, кто... – смысл стал очевиден, и я покраснел, что случалось от силы пару раз в моей жизни. – Что? Нет! Конечно, нет. Я хочу сказать, я никогда такого... я не из тех парней, кто...

– Нет, – сказал Дмитрий прямо. – Это не вина Адриана. У него здесь благородные намерения. Я ручаюсь за него. Я Дмитрий Беликов. Это Роза Хэзевей, Сидни Ивашкова.

Как правило, человек, носящий моройскую королевскую фамилию, получил бы повторный взгляд. Но, понятно, что женщина не услышала ничего, что последовало после имен Розы и Дмитрия. Это было отчетливо видно по ее взгляду: тот же трепет и поклонение, которые я замечал у других людей, всякий раз, когда этот динамичный дуэт представлял себя. И тут же из яростно защищающего вход охранника женщина превратилась в полуобморочную фанатку.

– Обожемой, – вспыхнула она. – Вот почему ваши лица показались мне знакомыми! Я видела ваши фотографии! Я должна была сразу вас узнать! Мне так стыдно. Проходите, проходите. Кстати, меня зовут Мэллори. Давайте не будем стоять посреди леса! Вы, наверное, очень устали, добираясь сюда. Вам следует отдохнуть. Поесть что-нибудь. Божемой.

Мы последовали за ней по узкой тропе, которая в конце концов привела нас к огромной лесной поляне. Дикая Сосна действительно оказалась чем-то вроде помеси между лагерем и курортом. Вообще-то он мне напоминал городок Дикого Запада. Я мог без проблем представить здесь перестрелку. Симпатичные домики расположились аккуратными рядами и, похоже, были разделены на деловую и жилую зоны. Дампиры, почти все женщины и дети, занимались своими делами, некоторые сделали паузу, чтобы взглянуть на нас. Мэллори, подпрыгивая, привела нас к большому дому, расположенному между деловой и жилой зонами.

Мы вошли в своего рода офис, и первое, что я заметил, это то, что у них было электричество. Я принял это за доброе предзнаменование того, что у них есть и водопровод. Женщина-дампир постарше, с сединой, тронувшей ее светлые волосы, сидела за столом, печатая что-то на компьютере. Она тоже носила голубой медальон. Когда она нас увидела, она встала и, зацепившись пальцами за ремень на ее джинсах, прислонилась к стене, хвастаясь своими тесненными кожаными сапогами, что еще больше усилило мои стереотипы о Диком Западе.

– Ну и что же ты вернулась, Мэллори? – спросила она насмешливо.

– Лана, ты ни за что не поверишь мне, кто это, – воскликнула Мэллори. – Это...

– Роза Хэзевей и Дмитрий Беликов, – ответила Лана. Затем ее глаза переместились на меня и Сидни, и ее брови удивленно изогнулись. – И Адриан Ивашков и его печально известная жена. Я была при Дворе. Я знаю, кто знаменитости.

– Мы не знаменитости, – заверил я ее, обнимая Сидни и кивая на Розу и Дмитрия. – Не такие, как эти двое.

В уголках глаз Ланы появились морщинки, когда она улыбнулась нам.

– Разве? Ваш брак послужил источником многих слухов.

– Думаю, это делает из нас больше источник для сплетен, нежели знаменитостей.

Хотя как только слова слетели с моих губ, я задумался, а такая ли большая разница между этим.

– Рада познакомиться с вами. Всеми вами. – Лана подошла к нам и пожала всем руки. – Еще я слышала от Олив, что вы с огромным энтузиазмом работали над созданием вакцины от превращения в стригоев, лорд Ивашков.

Я хотел сказать, что мы не достигли больших успехов в разработке вакцины, но что-то более важное в ее словах привлекло мое внимание.

– Вы знаете Олив.

– Конечно, – сказала Лана. – Я всех здесь знаю.

– Лана – наш лидер, – объяснила Мэллори.

Лана хохотнула:

– Я больше администратор. Полагаю, вы здесь именно из-за Олив?

– Если вы позволите, – вежливо ответил Дмитрий. – Мы были бы признательны за любую помощь, которую вы можете предложить.

– Я делаю это не для себя, а для Олив.

Лана задержала взгляд на нас на несколько мгновений, будто решив что-то для себя. Наконец, она коротко кивнула.

– Я отведу вас к ней сама. Но сначала поужинайте и отдохните. Я знаю, что сюда нелегко добраться.

Мы поблагодарили ее за гостеприимство, но было сложно расслабиться, зная, как близко мы были к Олив. Я пересказал Розе и Дмитрию всю ее историю, когда мы встретились в Хотоне, по крайней мере, все, что я знал об этом. Они были настолько же обеспокоены, как и я, и согласились, что происходит что-то плохое, если она чувствовала такую сильную необходимость прятать свою беременность. У меня сложилось впечатление, что если бы она воспользовалась преимуществом – и Дмитрий нашел бы ответственного за произошедшее – то были бы очень серьезные последствия.

Ужин состоял из бутербродов с курицей и салатом. Удивительно простая еда для наполовину вампирского курорта в дикой местности. Сидни даже не колебалась, прежде чем вцепиться зубами в свой бутерброд, и я думаю, это говорило много о том, как далеко она зашла в отношениях с мороями. Между тем, Лана ясно сказала нам, что здесь нет официальных кормильцев, и чтобы я даже не думал выпрашивать кровь у дампиров из «Дикой сосны». Однако пока она говорила, я уловил в ее голосе подтверждение своих знаний об общинах и предположений о том, что дампирки здесь продавали мороям свою кровь так же легко, как и свои тела. Это было темной стороной таких лагерей, из-за чего у них и появилась такая плохая репутация. Этим, конечно, занимались не все, но это происходило достаточно часто.