Пародия на рассказ Антона Вильгоцкого-Вольфа «Муха». Однажды ночью ко мне на кухню ввалился дружбан Семен. Вид у него был, как под мухой. «Костя, можно я у тебя в кровати переночую?», – спросил Семен испуганно. «Конечно!», – великодушно разрешил я ему прилечь рядом со своими тремя любовницами. И он, быстренько скрывшись под одеялом, начал развлекаться. Мне не жалко! У меня, богатого успешного мужчины, добра разного – завались, девать некуда. Но тут в окно влетела гигантская муха и тоже занырнула под одеяло. Я к ним не полез, в групповуху, а пошел по маленькому. А когда вернулся, то чуть в страхе не сходил по большому: из-под одеяла лезли черви, вши, клопы, тараканы, комары, жуки, пауки и прочие нематоды. Откинув одеяло, я увидел пять полуживых трупов: Сеню, трех девушек и муху. Все они были покрыты язвами и шрамами, которые заживо гноились, сочились кровью и смердили вонью. Я в ужасе выбежал во двор, сел в свой мерседес и поскакал во весь опор в направлении кладбища. Там я надеялся встретить друзей, которые бы подтвердили, что я не сошел с ума и что я не наркоман. Но тут вдруг в лобовое стекло ударилась огромная муха. Та самая! Живая! Пролезнув в щель между днищем и кузовом, муха влетела внутрь и стала роиться вокруг. В мушином жужжании, зудении и рычании было что-то жуткое. Глаза мне застила алая пелена. Это муха начала откусывать кусочки от моего носа! Пришлось бросить руль и сигарету на пол. Размахнувшись, я хотел прихлопнуть мерзкую тварь, но она неуловимо витала вокруг моей вставшей дыбом головы и приговаривала: «Семен, Арсений и Никодим уже во Тьме! Теперь – твоя очередь!». Я перекрестился. Но тут муха раскрыла свою страшную пасть. Впереди меня ждало многое…

Пародия на рассказ Татьяны Хожан «картофельные воры». Девчонки голодали. И пошли воровать картошку. Прямо у фонарного столба. В темноте разве много наворуешь? Но тут из сарая вылез дед сторож и раскрыл им свои объятия с крючковатой палкой. Валька с Танькой толкнули его в лужу. Дед ласково спросил: «Эй, девки, с башкой у вас все благополучно!?». А подруги стали выковыривать из луж картошку со словами: «Как горох! Зато чистенькая!». И наелись ее до отвала; аж стекла очков вспотели.

Пародия на вступление к рассказу Дарьи Савельевой «Казнь в офисе» (сценка в переполненном автобусе):

– Сэр, уступите даме место!

– С-с-ам ус-с-тупи!

– Как он может уступить? Он ведь стоит.

– Ща ляжет! И не лезь в их разговор.

– Молодой человек, он ему правильно говорит.

– А Вы бы, папаша, не встревали со своим носом.

– А это не Вашего, дамочка, тупого ума дело!

– Как ты смеешь, задница, мою жену оскорблять!?

– Кто сказал – «бл@дь»?!

– Да вон тот рыжий хмырь.

– Нет, не тот, а вон тот лысый!

– Сам ты лысый, ублюдок!

– Ах ты, сволочь!

– Зачем же так некрасиво ругаться? Он ведь Вас не обзывал скотом.

– Замолкни, старый пень!

– Э, дарагой, хочишь я етаму бландину кишки выпусчу?

– Друган! Чего этот чурка к нему лезет!?

– Махмуд! Он его оскорбил!

– Э, пацаны, расступись! Дай я врежу!

– Дяденька! Не этого нужно бить, а того!

– Шла бы ты, девочка, со своими советами к себе в ублюдочную школу!

– Как Вы смеете обижать ребенка! Подлец!

– Сам ты подлец! А он – молодец!

– Остап, Остап! Наших хлопцев бьють!

– Граждане! Прекратите потасовку! А то милицию вызову!.. Хулиганы! Милиция!!!.. Кар-р-аул!..

Пародия на манифест «Быть рыбой» Ольги Колесник.

Как хорошо быть женщиной-селедкой!

1. Можно не мыться, и за это не осудят.

2. Можно блаженно протянуть ноги-хвост в салате.

3. Никто не задаст глупый вопрос: где ж ее голова?

4. Больше не нужно выпучивать глаза.

5. Приятно проявить талант к плаванию в засолочной бочке.

6. Со всеми – дружеские отношения, особенно с закуской.

7. Нет необходимости в бюстгальтере, поскольку грудь в плавниках.

8. Всегда чувствуешь себя нужной, на любом столе.

9. Кормят гарниром бесплатно.

10. На тарелке можно показать все свои прелести.

11. Размер у рыбака теперь уже не важен.

12. Даже становясь жареной, для вьетнамцев остаешься желанной.

13. Если не подпрыгивать на тарелке и не застревать в желудке, то вскоре попадешь в новый мир…

Пародия на рассказ Станислава Фурты «Убийца». Её зовут Карма. Она наш вождь, то бишь гуру. Когда она поет свою мантру, у нас возбуждаются чакры. Она гладит нас своим голосом, не прибегая к руке или утюгу. Когда она бьёт руками воздух, колыхая пышными бедрами, у нас прерывается дыхание. Мы молимся на нее, стараясь не наброситься. Слюна вожделения течет с наших торчащих усов и штанов. Хочется разложить ее на лопатки, расцарапать когтистыми лапами, убить, завывывывывая в экстазе, и обрести карму счастья.

Рецензия на рассказ Александра Кузьменкова «1924 или красный хутухта». «Груди ее под полосатой фуфайкой толкались, как поросята в мешке». За одну эту фразу можно было бы простить автору и грубость, и мат. Безусловно, мозговитый человек и сильный литератор. Но талант свой оскопил. И дело даже не в грубости и мате, а в том, что взялся написать о том, чего не знает. И не хочет знать. Ему не нужна правда: как это было. Недосуг изучать документы. И он считает враньем великие книги, отразившие ту эпоху почти документально: «10 дней которые потрясли мир» Джона Рида, «Чапаев» Фурманова, «Как закалялась сталь» Островского, «Воспоминания» Савинкова и др. Автор выдумал душещипательно-тошнотворную страшкину сказку, в которой народ – дерьмо, быдло, не достойное ни сочувствия, ни новой жизни. И погрузил его в мерзость, блевотину и ничтожество. Что ж, автор уловил нынешний СОЦИАЛЬНЫЙ ЗАКАЗ: изгадить прошлое и обоср@ть идеи социализма.