В лифте ей внезапно стало плохо, появилось сильнейшее желание изо всех сил бить кулаками в стены и дверь, чтобы выпустили.

С трудом удержав себя в руках, она вышла на восемнадцатом этаже. Мягкий ковер белоснежного цвета, словно шкура полярного медведя довел ее до кабинета начальника.

Она невесело усмехнулась, убедившись, что табличка выглядела совсем новой.

Постучавшись, женщина вошла.

Мужчина развернулся в вертящемся кресле, положил руки на подлокотники и иронически ухмыльнулся, разглядывая ее с подчеркнутым презрением.

– Так-так, наша королева пера пришла. Как здоровье? Хотя, судя по тому, как ты выглядишь, не очень.

– Я немного приболела, – произнесла Рита, вновь ощущая инстинктивное желание очутиться по ту сторону двери.

– Ну что же ты так?! – с притворной, ехидной заботой произнес он. – Бедняжечка, надо же себя беречь.

Рита только кинула на него хмурый взгляд, но ничего не ответила, по опыту зная, что спорить с ним не только бесполезно, но может быть и весьма болезненно.

– Ты из-за мамы так переживаешь? Или из-за подружки? – поинтересовался он, показывая ей на кресло, стоявшее рядом с его креслом.

Рита осторожно села, с трудом сдержавшись, чтобы не отодвинуться как можно дальше.

А лучше всего на тех же колесиках выехать в коридор. И угнать кресло как можно дальше.

Джон смотрел на нее так, словно бы его на самом деле интересовал ее ответ.

– Из-за мамы и подруги. И из-за отца тоже. Он переживает, – неожиданно для самой себя честно ответила она. Впрочем, боль так переполняла ее, что хотелось хоть с кем-то поделиться.

– Мне кажется, это глупо. Во-первых, ты им ничем не поможешь. Во-вторых… я могу понять твои чувства из-за матери, – серьезно проговорил он. – Но вот переживать из-за какой-то подружки… Знаешь, если бы ты как-нибудь пришла к ней домой, а она бы, допустим, вела бы дневник… Я уверен, что ты нашла бы в нем про себя много интересного.

– Почему это? У Трэйси нет никаких причин думать обо мне плохо. У нас всегда были хорошие отношения. Наверное, это только ты не знаешь, что это такое… Нормальные отношения, – резко отозвалась она обиженно.

– Да что ты говоришь?! – гнев отразился на его лице. – Ты же вроде как журналистка, моя дорогая. Я не думал, что эффект гламура мог тебя испортить, превратив из умной и циничной женщины в конфетно-сладкую дурочку, любящую розовый цвет и верящую, что все люди – настоящие милашки! Женщины не любят друг друга, хотя со стороны кажется иначе. Обе подружки могут делать друг для друга практически все и казаться связанными узами дружбы навеки. Пока, банально, между ними не встрянет мужчина. Или хотя бы у одной из них не появится поклонник. Тогда… если подруга будет не замужем или хотя бы без кавалера – то ее бросят, забыв о ее существовании. Чтобы, не дай Бог, не отняла честно отвоеванное сокровище!

Он фыркнул:

– Словно я женщин не знаю! Они в каждой, даже в лучше подружке, видят соперницу и готовы сожрать ее целиком, если им вдруг покажется, что ее мужчина кинет на нее хотя бы один взгляд. Или скажет хоть одно хорошее слово. Лучший способ понравиться женщине – это сказать, что ее подружки – редкие уродины и тупые дуры. Он мило ухмыльнулся:

– Где-то так. Будешь спорить? Или ты судишь о женской дружбе по сериалам, которые показывают по выходным? Так это все фантастика.

Рита медленно покачала головой:

– Не буду я спорить. Ты ужасный циник. К тому же, не думаю, что, лежа под обломками, если она еще жива, Трэйси может ненавидеть меня за то, что, допустим, у меня ноги длиннее. Или грудь больше.

Мужчина хмыкнул:

– А что, это на самом деле так?

– Да нет, – Рита бледно усмехнулась. – На самом деле ноги у меня действительно длиннее, зато у нее грудь больше.

– Что ж, если эту цыпочку выковыряют из бетона, то я постараюсь проверить. Если, конечно, от этой груди после случившегося хоть что-нибудь останется.

Риту передернуло.

– Ладно, дорогая, кажется, пришла пора продемонстрировать тебе твой новый кабинет.

Женщина вопросительно глянула на него.

– Да, теперь у тебя будет собственный кабинет. Но и кабинет Линды – смежный с твоим, так что вы сможете часто общаться. Я же не собираюсь запрещать вам бегать друг к другу в гости. Просто, как мне кажется, личное пространство – это всегда приятно.

Он встал и изысканным жестом открыл перед ней дверь.

Они прошли по коридору, затем дошли до двери светлого дерева с позолоченной табличкой, где черным были выгравированы буквы ее имени.

– Правда, в этом есть что-то… иметь свой кабинет, – он хищно улыбнулся. – Ни за что в жизни не поверю, что ты не карьеристка.

– Угу, – пробормотала она. – Но сейчас меня это мало интересует, если честно.

Он толкнул дверь и продемонстрировал ей большой и светлый кабинет, с белыми жалюзи на окнах. Стол, стоявший неподалеку от окна, обширный белый кожаный диван. Удобная мебель.

Даже полки шкафа были забиты какой-то новой литературой – в основном женскими романчиками и глянцевыми журналами. А также справочниками. Также имелся превосходный бар. Правда, кроме нескольких бутылок шампанского там больше ничего не было.