К несчастью, Сент-Алэ задел кого-то шпагой. Хотя человек и не был ранен, тем не мене он упал на мостовую и поднял крик, а за ним забурлила и вся толпа. Кто-то запустил в маркиза палкой, заставив его остановиться. Через минуту он уже бросился на человека, кинувшего палку, и пронзил бы его насквозь, но тот успел убежать в толпу, сомкнувшуюся с торжеством перед маркизом.

Сент-Алэ презрительно вложил шпагу в ножны. Но едва он успел отвернуться, как получил удар камнем в голову.

Зашатавшись, он упал на землю. Толпа завыла и бросилась топтать его ногами. Люди совершенно обезумели: крик раненного и напуганного ими человека стоял в их ушах. Один из Гаринкуров вздумал было вступиться за маркиза, но это только подлило масла в огонь. В один момент он тоже был сбит с ног и покатился по мостовой. Толпа снова обрушилась на свои жертвы.

– Какой позор! – закричал я и устремился вперед.

Конечно, мое вмешательство должно было закончиться тем же, чем и вмешательство других, но тут ко мне подбежал Бютон – кузнец из Со. Он громко выкрикнул мое имя и растолкал окружающих. Бютон обладал огромной физической силой и ему ничего не стоило остановить тот людской поток. Узнал меня и еще кое-кто. Толпа отхлынула назад. Раздались крики: «Да здравствует де Со! Да здравствует друг народа!» Сначала крики эти послышались в одном месте, потом в другом, потом в третьем, и наконец вся площадь загудела от них.

Я не понимал тогда и легковесности толпы, у которой от «долой» до «да здравствует» всего один шаг. Признаюсь, от этих криков у меня сильнее забилось сердце. Свои отвернулись от меня с гневом, зато народ приветствовал меня криками. Пока я пытался взмахами руки водворить как-нибудь молчание, в голове у меня пронеслась мысль, что все эти приветственные крики делают из меня трибуна и ведут к власти.

Эти крики возвышали меня, но взгляд мой нечаянно упал на Сент-Алэ, и я сразу спустился с небес на землю. Маркиз уже поднялся на ноги и в бессильной ярости вытирал платком пыль с башмаков. Из небольшой раны на голове струилась кровь, но он не обращал на это внимания и пристально смотрел на меня, как бы желая прочесть мои мысли.

– Может быть, ваши друзья, господин де Со, уже сделали свое дело, и мы теперь можем пойти домой? – заговорил он, едва установилась относительная тишина.

Я пробормотал что-то и хотел проводить его, хотя нам было и не по дороге. Поблизости находились только оба Гаринкура и Гонто. Остальные члены собрания или разбежались, или смотрели на все происходившее из окон дома собрания. Я предложил было руку Гонто, но он холодно поклонился и отказался от моей помощи. А маркиз, повернувшись ко мне, сухо заметил, что они не смеют меня беспокоить.

– Мы, разумеется, будем в большей безопасности, если вам угодно будет дать соответствующие указания, – ехидно сказал он.

Раскланявшись, мы стали расходиться. Но толпа, очевидно, поняла, что между нами произошло что-то неладное, и снова подняла вой. Полетели камни, люди опять стали напирать на нас.

Беспомощность Гонто связывала всех и не давала возможности уйти. Я видел, как Сент-Алэ с окровавленным лицом храбро заслонил собой старика и повел его вперед. Я последовал за ними. И опять раздались приветственные крики, и залитая июльским солнцем площадь заволновалась, словно море.

– Очень жаль, – заговорил вновь Сент-Алэ, – что мы вас потревожили, господин де Со. Барон уже не молод, а ваши люди ведут себя довольно бесцеремонно.

– Что же могу сделать я? – попытался я возразить.

Мне не хотелось оставлять их на произвол судьбы, но, с другой стороны, не хотелось и брать на себя такую ответственность.

– Вы можете довести нас до дома, – с преувеличенной любезностью ответил он, вынимая табакерку.

Толпа молча отхлынула назад и внимательно наблюдала за нами.

– Вы думаете, мое присутствие поможет?

– Несомненно, – живо ответил он. – Ведь когда один король умирает, другой рождается.

Меня передернуло от этого сарказма, но ничего не оставалось делать, как согласиться на его просьбу и двинуться вместе с ними. Люди расступились перед нами, и мы шли среди криков и возгласов.

Сначала я собирался только вывести их с площади, но люди шли за нами, и мне нельзя было вернуться назад. Так, преследуемые по пятам, мы добрались до дома Сент-Алэ.

Его мать и сестра сидели на балконе. У входа появилось несколько перепуганных слуг. Пока я оглядывался по сторонам, маркиза де Сент-Алэ быстро спустилась вниз и при виде следовавшей за нами толпы на ее лице отразилось удивление. Увидев кровь на лице сына, она вскрикнула и спросила, не ранен ли он.

– Нет, матушка. Но вот Гонто пострадал от падения.

– Что случилось? Город как будто с ума сошел. Я слышала какие-то крики, а слуги рассказывают разные нелепости про Бастилию.