– В деревне восстание! Они хотят напасть на замок, а там находится мадемуазель… Жиль, скачи галопом в Кагор и предупреди маркиза. А ты, Андрэ, скачи в Со и расскажи все отцу Бенедикту. Скажи, чтобы он вел сюда всех, кого можно.

Оба слуги смотрели на меня во все глаза, открыв от изумления рты.

– А как же лошадь? – спросил Жиль.

– Бери мою и скачи немедленно! До лошади ли теперь? Замок…

– А как же вы сами?

– Я вернусь домой садовой тропинкой. Сто ливров каждому, если удастся спасти замок! – вскричал я.

Я сказал «замок», не решаясь опять произнести вслух то, что было у меня на уме. Живо я воображал себе одинокую беззащитную девушку среди разъяренных чудовищ. Мысль о ней все время подгоняла меня. Я пересек поле и вскоре был уже у опушки парка. Ограды с этой стороны не было, ее заменяла живая изгородь из кустов и деревьев.

Замок Сент-Алэ, выстроенный отцом теперешнего маркиза, представлял собой здание с двумя флигелями, выходившее фасадом на дорогу и стоящее от нее шагах в ста. От железных ворот, всегда стоявших открытыми, вела к главному подъезду широкая пыльная аллея.

Бунтовщикам было недалеко идти, и ничто не могло задержать их. Я содрогался при мысли, как беззащитен замок и с ужасом представил, как толпа, вломившись в главный подъезд, быстро наводнит парадную лестницу. И, спотыкаясь о кусты и корни, падая и вновь поднимаясь, покрытый потом и пылью, я все же летел вперед.

Наконец я оказался на тенистых аллеях парка, изобиловавших статуями нимф и фавнов. Я оглянулся на деревню. Между деревьями мелькали красные огоньки, и доносился отдаленный шум голосов: они приближались! Я бросился бегом по аллее. Через минуту я был у подъезда. Толкнув плечом дверь, я убедился, что отворить ее не так уж легко! Каждая секунда была дорога. Огоньки скрылись за углом замка, но мое воображение рисовало мне, что бунтовщики уже у подъезда.

Я начал изо всей силы колотить кулаками в дверь. Тщетно вертел я дверную ручку: дверь не поддавалась. В безумном порыве я стал трясти ее и, наконец, забыв всякую осторожность, громко закричал.

Через минуту, показавшуюся мне вечностью, за дверью послышались чьи-то шаги, и под дверью мелькнула узкая полоска света.

– Кто здесь? – спросил дрожащий голос.

– Виконт де Со, – нетерпеливо отвечал я. – Впустите меня скорее. Слышите!

И я опять принялся колотить в дверь.

– Что случилось? – спросил тот же трепещущий голос.

– Деревня взбунтовалась! Они идут сюда, чтобы поджечь замок.

Отворяйте скорей, если не хотите заживо сгореть в ваших постелях! – кричал я.

Поколебавшись немного, слуга отпер мне, и я проскользнул внутрь. Передо мной стоял с подсвечником старый лакей маркизов Сент-Алэ, которого я не раз видел в передней. Свеча задрожала в его руках, когда он увидал меня. Быстро закрыв засов, я выхватил у него подсвечник.

– Скорее! – закричал я. – Наверх! Наверх!

Он что-то хотел сказать мне, но я не стал дожидаться. Зная дорогу, я кинулся к лестнице. Споткнувшись раза три-четыре о лежавшие на полу тюфяки служанок, я наконец добрался до входа во внутренние комнаты. В обступившей меня со всех сторон темноте свеча была не ярче ночника, но все же я убедился, что дверь заперта. Потом я бросился опять вниз и едва достиг последней ступени, как старый слуга, следовавший за мною так быстро, насколько позволяли ему больные ноги, сделал какое-то неловкое движение и задел прялку, стоявшую у стены. Она упала с грохотом, и послышался целый хор испуганных голосов. Шагая через три ступеньки, я поднялся вновь наверх. Передо мной очутился другой пожилой лакей с мальчиком, смотревшие на меня расширенными от ужаса глазами. За ними, прижавшись к обитому коврами дивану, тянувшемуся вдоль всей залы, стояли три или четыре женщины, с криками и плачем прятавшие лица в одежды друг друга. Они не обратили на меня даже никакого внимания, а только продолжали кричать и плакать.

Старик напрасно пытался заставить их замолчать.

– Где Гаргуф? – спросил я его.

– Он пошел запереть заднюю дверь, сударь.

– А мадемуазель?

– Она там.

Я оглянулся назад и заметил, что тяжелая занавесь, отделявшая залу от коридора, ведущего во внутренние комнаты, заколыхалась. Через мгновение показалась сама мадемуазель с бледным от страха лицом, но, видимо, сумевшая взять себя в руки. На ней было легкое платье, волосы были распущены. В темноте, которую не могли рассеять свечи, она сначала не заметила меня.

– Вернулся ли Гаргуф? – спросила она.

– Нет, но вот… – заговорил лакей, указывая в мою сторону.

Не узнав меня, она гневно вскрикнула:

– Да позовите сюда Гаргуфа! Неужели никто не хочет повиноваться?

– Мадемуазель, – сказал я, выступая вперед. – Вы должны немедленно бежать через парковые ворота.

Она вздрогнула и пристально поглядела на меня своими огромными глазами.

– Господин де Со! Вы здесь, – бормотала она. – Я не понимаю… Я думала…