Шрифт:
– Да, – выдохнула Роза.
Сердце Тома подпрыгнуло. Он вытянулся на полу, укутываясь в одеяло от пронизывающего холода. Как будто вдруг ослеп… Те сдавленные голоса, звучавшие в туннеле, убедили его, что все будет не так-то просто, как Дэл надеялся, ибо ничто здесь не бывает просто. Закравшийся в душу липкий страх не давал закрыть глаза, хотя Том тоже ничего не видел, будто ослеп.
(Всплеск воды: весло каноэ поднялось и опустилось, какой-то отблеск промелькнул на противоположном берегу.).
– Одновременно в двух местах? Ник, это же так удобно.
– Для того и лето, дорогуша, чтобы хорошенько поразвлечься.
– Жене твоей что – снова нездоровится ?
– Говорит, что-то нехорошее в воде. Глупость. Скорее, дело не в воде, а в джине.
– Или в воздухе. Ты знаешь, Филли опять видел сову вчерашней ночью.
– Да нет тут никаких сов, дружище. Уж ты мне поверь.
"Не верь ему, – сказал про себя Том, – есть, есть тут сова".
– И вообще, мы терпим до сих пор Филли лишь из-за его жены: такая милашка!..
И снова голоса; на сей раз уже приближалась осень: Том ощущал утренние заморозки, видел желтеющие листья, посеревшую, ставшую прохладной воду.
– Джоан не может даже с постели подняться. В чем дело – непонятно. И доктора теряются в догадках. Я, кажется, схожу сума.
– Ник, я видел над твоим домиком сову…
– И уехать мы не можем, и оставаться нельзя…
– А жена Филли умерла – что-то нехорошее в воздухе, а может, в воде…
– Слыхал, они продали поместье? Видно, сам сатана его купил.
– Передай-ка мне еще джину. Ник. Не могу заснуть: кошмары замучили.
– А Роза и Дэл спали сном младенцев во тьме кромешной.
Том, весь напрягшись, прислушивался к их ровному дыханию. А сдавленные голоса все доносились из туннеля, меняя месторасположение и тональность, пока не остался один-единственный голос.
Прощайте все, прощайте… Один, совсем один. Один лишь только я остался, браковщик цыплят с птицефермы номер двадцать три. И никто не передаст мне джину, чтобы отогнать кошмары. Один, совсем один… На звездном небе светит яркая луна, там-та-там-та-та-та…
Том был уверен, что если достаточно глубоко заглянет в какой-нибудь из туннелей, то обнаружит там скелет. Ник из двадцатых годов с запасами довоенного джина, крутивший шашни с женой Филли, пока его собственная жена умирала, а в это время симпатичный молодой чужак покупал эту землю вместе с дачным поселком, где было так приятно проводить лето, играя в рулетку и трахая чужих жен. Ник из двадцатых годов оставался здесь до последнего, а потом стало поздно, и убраться из этого зловещего места он уже не сумел…
И вот теперь он распевает "Малышку Сью" в том самом туннеле, благодаря которому он и его любовница могли быть одновременно в двух местах.
Тех, кого не удалось отсюда выгнать, Коллинз просто-напросто истребил, чтобы помимо дома завладеть и дачным поселком, а потом расположиться здесь со всем комфортом, а летом развлекаться с Дэлом Найтингейлом, которого тогда еще считал своим возможным преемником. А когда, тот надежд не оправдал, Коллинз, укрывшись от нежелательных посетителей, стал просто дожидаться появления другого преемника. Он знал, что рано или поздно такой человек объявится – единственный в целом свете, представляющий для него опасность.
Когда же добытые путем вымогательства деньги кончились, он убил родителей Дэла – устроил им авиакатастрофу, после чего наложил лапу на часть их громадного наследства и снова зажил припеваючи, держа, однако, ухо востро, зная, что где-то подрастает необыкновенный мальчуган, еще не имеющий понятия, кто он такой и какая судьба его ждет.
Дружище, плесни-ка мне еще этого замечательного пойла.
Сколько же его было выпито за долгие годы? Твое здоровье, Ник.
Твое здоровье, малышка Сью…
Кто-то как будто обращался непосредственно к нему из глубины ближнего туннеля. Том под одеялом повернулся на голос – или это тоже сон? – и ощутил, как на него дохнуло мертвящим холодом.
Дьявол, называвший себя М., показался из отверстия, окутанный бледным, как лунный свет, сиянием. Вместо униформы преподавателя начальной школы на М, был блейзер, из-под которого высовывался накрахмаленный стоячий воротничок. Лицо его, как и в прошлый раз, выражало симпатию, на нем читалось отражение сильного, но извращенного интеллекта. М, опустился на корточки рядом с Томом.