Но сама она в это не верила. Что-то подсказывало ей, что у него проблемы и, быть может, нешуточные. Тогда она и начала мерить комнату шагами.

В семь часов пришли Буони. Чуть мрачноватый, как всегда, Паоло и его не в меру общительная жена, рот которой не закрывался ни на минуту, на какое-то время отвлекли Сабину от тяжких мыслей, убедив ее, что причин для волнения нет, и Ник, который вот-вот вернется, непременно все ей объяснит.

Но уже через десять минут паника вновь стала одолевать виновницу торжества, которое так и не могло начаться по нерадивости ее супруга. Что с ним могло случиться? Допустим, его что-то задержало, но почему он тогда не звонит и заставляет ее терзаться? Да еще отключил свой глупый телефон с клоунским номером?

Он позвонит. Обязательно позвонит, пыталась успокоить подругу Франческа, радужное настроение которой к тому времени уже начало спадать. – Мало ли что там могло произойти, в конце концов…

Эти самые слова Сабина повторяла себе уж не первый час, но толку от них было мало. Ник не приходил и не звонил. Он словно забыл о том, что у него есть жена, у которой сегодня праздник. На минуту ей стало обидно, потом опять тревожно.

Продолжая напряженно расхаживать по комнате, она предложила загрустившему Паоло открыть одну из бутылок и выпить, что тот тут же и сделал. Ну и правильно… Нельзя же, чтобы из-за несобранности одного другому было дискомфортно!

Однако не успел Буони опрокинуть первую – самую сладкую – стопку, как раздался звонок в дверь. Сабина замерла на секунду, и радость мелькнула на ее лице, которое она сегодня так долго приводила в порядок у визажиста.

Это он! Я же говорила! – Франческа была несказанно рада тому, что ситуация так счастливо разрешилась и запоздавшее веселье наконец начнется.

Сабина метнулась к двери, готовая броситься на шею Ника и тут же отчитать его за сегодняшнюю гнусную выходку. Отперев замок и откинув цепочку, она приготовилась было испустить торжествующий крик, но осеклась. Ника за дверью не было. За дверью была полиция.

Средних лет капрал, из-за спины которого выглядывала любопытная физиономия сотрудника помоложе, откашлялся и, взглянув исподлобья на открывшую ему дверь женщину, удостоверился в том, что говорит именно с Сабиной Легато и попросил разрешения войти.

Зачем? – задала глупейший вопрос Сабина, но, спохватившись и почему-то побледнев, тут же поправилась: То есть, конечно, проходите. Но… в чем дело?

Посторонившись, она пропустила пришедших в квартиру и дальше, в гостиную, где чета Буони воззрилась на них с любопытствующим недовольством.

Капралу, видимо, было не впервой выполнять подобные поручения, поэтому он без обиняков сразу поведал:

Я, к сожалению, должен сообщить Вам прискорбную весть о смерти вашего мужа. Он погиб сегодня в автомобильной катастрофе и сейчас находится в центральном городском морге при институте патологической анатомии, а я должен просить Вас проехать на опознание. К сожалению, правила есть правила и…

Тут краснощекий служака вынужден был прервать свой отрепетированный за годы работы монолог, так как та, которой он был адресован, покачнулась и рухнула на пол, чудом не ударившись головой о край накрытого ею овального стола. Все четверо немедленно кинулись поднимать ее, а несколькими секундами позже ошарашенная Франческа догадалась смочить ей губы несколькими каплями коньяка из повторной рюмки Паоло, которую тот еще не успел опорожнить.

Сабину с трудом усадили в кресло, и деликатный капрал смог закончить свою мысль о том, что правила есть правила и должны быть должным образом соблюдены.

Мутным взглядом смотрела именинница на человека, принесшего ей страшную весть и разглагольствующего теперь о каких-то правилах и нормах. Спустя какое-то время головокружение пощадило ее и съежилось до размеров червячка, зудящего где-то в мозгу, так что она даже смогла говорить:

Когда это случилось? Где? По дороге из аэропорта в город?

Капрал, довольный тем, что настоящая истерика у дамочки не развилась, охотно пояснил:

Да нет же – в Норвегии, по дороге на аэродром Гломфьорда, в семь утра. Его автомобиль перевернулся на повороте, и он сразу умер, насколько мне известно. Потом тело доставили самолетом в Берген, а оттуда сюда. Эти норвежские дороги, знаете ли… Гломфьорд – это в Норвегии, зачем-то пояснил он с идиотской улыбкой и замолчал.

Сабина взглянула на него так, словно он был крысой:

Что Вы несете? Он звонил мне в четверть восьмого, и все было в порядке. Затем в десять, в три и еще раз, примерно в половине шестого, по дороге из нашего аэропорта… Так что же Вы мне говорите?!

Блюститель закона посмотрел на нее с жалостью. За время службы ему приходилось иметь дело со свихнувшимися на почве острого горя дамочками, и он отлично понимал, что спорить с ней сейчас бесполезно. Впрочем, пожалуй, и опознание сегодня не состоится. Ох уж эти истерички!

Он поднялся, поправил пальцами стрелки на форменных брюках и сообщил, что, в принципе, будет вполне достаточно, если она приедет опознать мужа завтра. Ведь, в конце концов, ему-то, мужу, теперь все равно. А сейчас ей лучше лечь в постель и…