– Интересно, куда мы тыкву положим? – пробормотала Соня.

Вообще-то Мишкина тётя обещала привезти тыкву сама. Но в тётиной машине что-то сломалось, и её забрали в ремонт. От дедушкиной «Волги» тоже не было никакого толку – неделю назад она остановилась у обувного магазина. И всё. Никому не удалось её растолкать.

– Разберёмся, – буркнул Мишка. – Увидишь – в этом году главный приз точно мой будет.

– А главный приз – Маша Яценко! – хихикнула Соня.

Мишка показал нам кулак и отвернулся к окну.

О том, как растёт Мишкина тыква, я слушала всё лето.

К середине октября я даже могла выговорить название праздника: Хэ-ллоу-ин.

Хэллоуин – это конкурс на лучшую тыкву.

Карнавал, где можно ходить в самых страшных костюмах. Специально, чтоб всех напугать.

Об этом говорили Мишка, Соня, Анька… вся школа: «В последний день четверти будет тако-о-о-о-о-е!»

Но тако-о-о-о-о-е случилось раньше. За четыре дня до праздника в подвале лопнула труба.

Из-за потопа нас отпустили на каникулы – сразу после второго урока. Но никто не радовался. Старшеклассники выходили из школы такие несчастные, как будто в городе навсегда отключили интернет.

Хорошо, что у нас умный директор. А может, на него потоп так подействовал. Папа говорит, что умные мысли приходят к нему в душе. Вот и директор – смотрел, как льётся вода из трубы, и придумал, что праздник можно не отменять.

Сразу после каникул мы увидели объявление.

Как только прозвенел звонок с четвёртого урока, мы помчались домой, бросили рюкзаки и рванули на трамвайную остановку.

Ведь умные мысли приходят в голову не только директору или папе. Нам и в душ не нужно для этого залезать. И так понятно – с тыквой, которая должна получить ГЛАВНЫЙ ПРИЗ, Мишке одному не справиться.

– Это что?

– Тыква.

– Та самая… тыква?

– Та самая, – Мишка скромно улыбнулся. Как будто он стоял на сцене, а мы ему аплодировали.

– Ну ничего себе, – мрачно сказала Соня.

Как Мишкина тётя смогла притащить такую тыквищу домой?! Не представляю!

Огромная, оранжевая, она лежала на полу в прихожей. Спокойно, как на грядке.

– Ты хоть подумал, КАК мы её повезём?

– Нет, – честно сказал Мишка. – Я думал, как все в школе её увидят и скажут…

– Что Маше Яценко на твою тыкву плевать. А ты нас, бедных, маленьких девочек, тяжести заставляешь таскать. – Безжалостная Соня уселась на тыкву, как на табуретку.

Мишкины уши стали красными. Ну точно два малиновых чупа-чупса!

Не повезло человеку. С такими ушами невозможно делать вид, что тебе всё равно.

– Может, он за целую четверть забыл, какая она большая выросла! – сказала я. – Нам вчера Маргарита Романовна пол-урока всякие пословицы читала. Про то, что надо заранее думать. Готовь сани летом, а дальше… забыла…

– А тыкву – зимой? – подсказала Соня.

– Ты гений! – От радости Мишка подбросил шапку – так, что с люстры посыпалась пыль.

– Кто гений? – спросила я.

– Я гений, – кивнула Соня.

А Мишка, не разуваясь, промчался в конец коридора, распахнул дверь в кладовку и заорал – бодро, как дяденька в телевизоре:

– Сани в студию!!!

Мы стояли в кладовке и смотрели по сторонам.

У нас были сани. Вернее, санки. Это хорошо.

Но снега у нас не было. Это плохо.

– Обидно, что сейчас ноябрь, – вздохнул Мишка. – Даже не стоит надеяться…

Да. Надеяться было не на что.

Это была самая унылая кладовка в мире.

Старые чемоданы, лыжи. Шуба – пятнистая, как будто её сшили из игрушечного леопарда. Пустые пыльные банки, которые убрали на самый верх. Всё самое вкусное давно уже съели.

В такой кладовке не бывает чудес – ни снега в ноябре, ни солёных огурцов, забытых на полке за… Кстати, а что это? В глубине, у самой стены… какие-то странные подошвы с колёсиками.