И Кейт боялась, что эта любовь, несомненно, в будущем не принесет ничего, кроме горя им всем.

***

Райан потирал грудь, поднимаясь по ступенькам. Слова Энни о том, что он ей нужен, высосали из легких весь воздух. Но увидев, как она держит его сына и как они друг друга любят, едва не рухнул на колени.

Он хотел свою семью обратно. Хотел вернуть то счастье, что они пропустили. Но больше всего он просто хотел, чтобы Кейт постоянно присутствовала в его жизни. Хотел видеть ее улыбку каждое утро, хотел обнимать ее, Рида и Джулию. Хотел, чтобы она смотрела на него своими большими зелеными глазами, потемневшими от желания и сосредоточенными только на нем, как когда они были на кухне. И хотел, чтобы она повторяла ему снова и снова, что он ей нужен. Что она его хочет. Что любит его так же, как он любит ее. Ему все равно, что она не помнит о том, что у них было. То, что сейчас между ними происходит… это куда более страстно, чем все, что было раньше.

Райан остановился у двери Джулии. Собрался. Когда решил, что не оконфузится, осторожно постучал.

Она не ответила, но он знал, что она там. Повернул ручку и толкнул дверь плечом.

Джулия сидела у окна, прислонившись к стене, не отрывая взгляда от деревьев во дворе. Руки скрещены, лоб гневно нахмурен, глаза полны боли и муки, и на какое-то мгновение он не знал, что сказать или сделать. Она была его опорой после смерти Энни. Лишь ради нее он продолжал жить. Райану стало больно от осознания, что, в то время как он получил второй шанс, Джулия страдала.

Он сел рядом с ней.

– Хочешь поговорить об этом или просто хочешь продолжать злиться?

– Хочу продолжать злиться.

– Ну а я хочу поговорить.

Джулия уставилась в окно.

– Она мне не нравится.

– Ты пока не дала ей шанса.

– Я не обязана давать ей шанс. Я и так знаю, что она мне не нравится.

Райан потер затылок.

– Джулия, я не знаю, как облегчить тебе задачу. Ты должна попытаться. Знаю, это не просто, но ты должна хотя бы попытаться. Все остальные попробовали.

Дочь стрельнула в него глазами. Глазами такими же изумрудными, как у ее матери, но блестящими от слез.

– Не хочу я пробовать. Не хочу пытаться ее узнать. Не хочу быть с ней. И не знаю, почему ты хочешь. Она изменилась. Почему ты этого не видишь?

– Глубоко внутри она все такая же. Ты должна дать ей шанс показать это.

– Она дурит тебя, как ты не видишь? Она просто все испортит. – Джулия спрыгнула вниз. – Она не любит тебя, она не любит нас, а когда поймет это, то снова уедет!

– Нет, не уедет, – мягко произнес Райан, расстраиваясь, что дочери приходится испытывать такое.

– Да, уедет. И на этот раз это будет ее выбор, а не случайность. – По маленькому личику потекли слезы. Она вытерла щеку. – Я не хочу, чтобы это снова случилось. Я не хочу, чтобы это снова с нами случилось!

– Ох, детка. – Он притянул ее и обнял, несмотря на сопротивление. – Этого не случится. Обещаю.

Но откуда ему знать? Энни почти призналась ему прошлой ночью, что хочет уехать, забыть все. Он не сможет заставить ее остаться, если она не захочет. Но и без борьбы он ее не отпустит. Не после такого утра.

Когда Джулия прекратила вырываться, Райан отстранился, смахнул слезы с ее щек.

– Я люблю тебя, Джулия. Я не дам тебя снова в обиду. Обещаю.

Дочь обняла отца за шею и устроила голову у него на плече.

– Зачем тебе с ней встречаться? Почему вы не можете быть просто друзьями?

– Потому что я люблю ее, детка, – мягко произнес он ей в волосы. – Потому что любил ее задолго до твоего рождения. Любовь не прекратится только потому, что кто-то так сказал. Не пройдет со временем. Она всегда здесь.

– Но ты любишь не ее. Ты любишь маму.

Райан отстранился, чтобы взглянуть на Джулию. Она так похожа на мать. Те же глаза, тот же подбородок. Та же легкая ямочка на щеке. Та же упрямая натура. Он осторожно заправил ей за ухо прядку.

– Она и есть мама, детка.

Джулия притянула его обратно, спрятав лицо на груди.

– Пожалуйста, Джулия. – В уголках глаз закипели слезы. – Попытайся, пожалуйста, ради меня. Мне нужно, чтобы ты хотя бы попробовала. Эта вражда меня убивает.

Дочь засопела и вытерла глаза, вцепившись в него, словно он был последней надеждой на спасение. Девочка молчала так долго, что Райан не знал, что сделать или сказать. Они должны с этим справиться. Должны.

– Хорошо, – наконец произнесла Джулия. – Я попытаюсь, но не ради нее. Только ради тебя.

Не такой ответ он хотел услышать, но это начало. И это больше того, чего он добился вчера.

Райан попятился и снова вытер ее щеки с дорожками слез. Она была для него всем, но даже ради дочери он не мог прекратить любить единственную женщину, которую когда-либо желал.