Здесь же, в кабинете, вёл все деловые переговоры.

– Когда Ярослав снова прибудет в Бристоль, – говорил я однажды вечером Давиду и Дэйлу (сидящим запросто на ящиках с золотом), – он приведёт для меня большой новый корабль. Судя по времени, он уже заказал этот корабль на верфи в Петербурге, как для себя. И будет следить, чтобы строили его наипрочнейше. И обязательно из кедра.

– Что такого в кедре, – поинтересовался Дэйл, – если обязательно из него?

– О, тут презанятная вещь. Факт необъяснимый, но точный: кедровую древесину не трогают насекомые. Ни жуки лесные, ни подводные черви. Смола в нём какая-то дивная, что ли. Не точат его древоеды! А ты представляешь, что это значит для корабля?

– Если не случится шторма или пожара – такой корабль вечен, – немного подумав, ответил Дэйл.

– У тебя превосходный рассудок, малыш! – воскликнул покрасневший от удовольствия Давид.

– Поэтому, Давид. Я хочу, чтобы Дэйл отыскал литейных мастеров в Бристоле, тех, кто сделали для «Дуката» пушечное колесо. И заплатил за новый комплект таких пушек. Затем, я хочу, чтобы ты сопровождал его в переговорах, как слуга тривиальный, как казначей. Незаметно всё смотрел, слушал. И, после дела, мы должны сесть и внимательно обговорить – где Дэйл говорил удачно, где не совсем, какие обошёл или не увидел уловки. Судя по тому, как быстро Дэйл купил и привёз пилораму, у него есть способность к делам, а это та редкость, которую следует шлифовать и оттачивать.

– Совершенно согласен! – кивнул, потирая ладони, Давид.

– Становится по-весеннему тепло, почти каждый день солнце. Земля подсохла. И у меня теперь будут плотные хлопоты: объездить верхом и проинспектировать всю территорию имения «Шервуд». Наладить егерскую службу, хотя из егерей будет пока один только Готлиб…

– Прекрасный выбор! – горячо воскликнул Давид. – Готлиб просто создан для рискованных и военно-деятельных мероприятий! Наверняка переживает, что ты устранил его от таких дел. Но егерская охрана территорий – таким делам – полновесное замещение!

Я кивнул и продолжил:

– Много времени у меня займут знакомства с соседями, старания сдружиться с ними. Поэтому. Научи Дэйла вести конторские книги. Составлять векселя, рассчитывать сальдо…

– С удовольствием научу!

– Вот и славно. Когда Ярослав приведёт мой новый корабль, установим на него пушечное колесо и поплаваем до Европы. Откроем, как распорядились Серые братья, две ювелирные лавки – в Любеке и в Бремене. И ты, Давид, познакомишь Дэйла с Соломоном из Любека, и положишь в его банк на имя Дэйла для начала семь тысяч, и научишь шифровать векселя предъявителя. Когда вернётся «Дукат», мне придётся отправиться на юг самому и в арабских землях открыть ещё две ювелирные лавки. И к тому времени Дэйл должен полностью взять в свои руки денежно-хозяйственные дела «Шервуда».

Я взглянул на Дэйла и он, твёрдо посмотрев на меня, коротко сказал:

– Постараюсь.

– Пол-акра земли для себя выбрал? – спросил я его.

– Если мне позволено будет иметь овощное и молочное довольствие с фермы, – ответил он, – то я бы предпочёл не занимать в имении пол-акра, а взять в наследную собственность строение непосредственно в замке.

– Какое именно?

– На окраине хозяйственного двора, один из небольших цейхгаузов у северной стены – (Дэйл имеет в виду каменные постройки для мясного скота – коров, овец, – обозначенные на плане замка под номером 15). – Этот цейхгауз примыкает к галерее, отходящей от восьмиугольной башни, и имеет два выхода: на главный плац и в бывший скотный двор. Там уже есть просторная кухня с каменными и деревянными столами. Большой очаг и плита. За девять лет, выкраивая полчаса в день, я бы надстроил второй этаж, со спальней, балконами, цветочной оранжереей, и тогда уж женился.

– Почему именно через девять лет?

– Ну как же. Тогда Ксанфии исполнится шестнадцать.

– Ты уже сейчас решил жениться на Ксанфии?!

– Очевидно. Она своей детской любовью искренне любит меня и привязана в этой жизни ко мне, как к единственному человеку. Вот подрастёт, станет красивой и милой. И без ноги! Кто осмелится такую девушку взять замуж?

– И ты…

– Да. Бог послал мне необременительный и приятный труд заботы о ней. Отбросить этот труд невозможно. И, кроме, – её простодушная радость к жизни мне очень мила.

Я встал из-за стола, подошёл и крепко пожал ему руку.

– Стены поставим массивные, – сказал я ему, – чтоб в помещении зимой было тепло, летом – прохладно. И не за девять лет, а сразу. Лекала с испанской мебели все сняты, и один комплект её я отдаю для твоего нового дома. Пусть в резиденции управляющего стоит не копия, а оригинал. Ты был в нашей мастерской в Бристоле? Видел, какие там кресла?

– Восхитительные, – позволил себе улыбнуться Дэйл.

– Хорошо. На досуге встреться с архитектором, который возводит для Алис в порту большую таверну. Заплати ему за инженерный расчет проекта твоего нового дома.

Я посмотрел на Давида. Он многозначительно покивал: «Сделаем!»

– И ещё. Пока нет корабля, и ящики с золотыми изделиями у нас, хорошо бы оценить их художественным взглядом увлечённого ювелира.

– О нет, Томас! – быстро воскликнул Давид. – Никому в городе нельзя даже упоминать, что у нас имеется столько сокровищ!

– Безусловно, мой мудрый Давид. Но Бэнсон рассказал мне о бывшем логове Регента, в котором живёт и исступлённо трудится некий гранильщик алмазов…

– Тогда это отличное решение! – тяжело качнулся и скрипнул крышкой ящика с золотом Давид. – Он ни с кем не знаком, следовательно, никому не расскажет. И, если он увлечённый своим делом мастер, то, перебирая здесь, при нас, золотые изделия, найдёт, какие можно сделать более красивыми, усовершенствовав форму или поменяв камни!