— Только не из кого выбивать, — глубоко затягиваясь, произнес Моше Кацц. В отличие от американца последнее время он явно чувствовал себя не в своей тарелке.

— Все изменится через день или два, — прокручивая между пальцами зажигалку и ни к кому конкретно не обращаясь, проговорил Кругов.

— То есть? — с неподдельным интересом спросил Матерсон.

— Джафар, как налим, зарылся в ил и затаился. Но он здесь, и через день или два будут известны его конкретные координаты. Останется только поддеть сачком и вытащить наружу, — прежним безмятежным тоном проговорил Родион.

— Очень интересно, — стряхивая пепел в большую парковую пепельницу, нервно спросил Кацц. — Откуда такая осведомленность?

— Конфиденциальный источник, но вполне надежный.

Брюс Матерсон, услышав это, хотел сказать, что этим источником является военный атташе из Российского посольства, а из этого следовало, что русская разведка ведет параллельно свое расследование и телефонный разговор все-таки был кодирован. Но ничего говорить не стал, помня, что эта информация является государственной тайной США.

— Господа, — неожиданно спохватилась Каролина, — мы с господином Круговым решили вечером выбраться в город. Честное слово, ну сколько можно сидеть в четырех стенах? Поужинаем в ресторане, потом немного развлечемся в каком-нибудь ночном клубе. Ведь скоро это все закончится, и нам придется разъезжаться по своим гарнизонам. Вы как, Моше?

На израильтянина уставились большие голубые глаза с длинными, как у куклы, ресницами. Кацц бросил окурок сигариллы в пепельницу и глубоко вздохнул:

— Честно говоря, еще совсем недавно мне было не до развлечений. Но после ободряющих новостей мистера Крутова почему бы не потрясти стариковскими костями в зажигательной румбе?

— Браво, — Флетчер, как девчонка, радостно захлопала в ладоши, потом перевела вопросительный взгляд на Матерсона. — А ты, Брюс?

— К сожалению, никак нет, — решительно произнес капитан и с сожалением добавил: — Нам с Гучасом придется работать весь сегодняшний день и, возможно, часть ночи.

— Жаль, — без особого сожаления произнесла Каролина и восторженно глянула на Крутова.

— Да, а насчет ужина, — спохватился неожиданно Матерсон, — рекомендую вам ресторан «Албанская корчма», там лучшая кухня во всей Тиране.

— Спасибо, обязательно воспользуемся вашим советом, — улыбнулся Родион.

Остаток дня пролетел как одно мгновение. Едва закончился восьмичасовой рабочий день и отключились компьютеры, эксперты аналитического отдела и члены следственной группы получили возможность остаток дня провести по своему усмотрению.

Через час Каролина Флетчер, облаченная в длинное темно-синее вечернее платье, в компании двух элегантно одетых мужчин и в сопровождении четырех охранников из военной полиции покинула гостиницу.

В салоне «Крайслера» было просторно и комфортабельно. Впереди сидели двое военных полицейских, затянутые в светло-серые костюмы, несуразно смотревшиеся на их могучих плечах. Черные солнцезащитные очки также были неуместными в вечернее время, но охранникам на чье-то мнение было наплевать, они жили по своим стандартам.

Вслед за «Крайслером» двигался угловатый легкобронированный «Хаммер». Армейский внедорожник, выкрашенный в гражданский серебристый цвет, с затемненными стеклами смотрелся довольно презентабельно. В салоне вездехода находились еще двое сержантов военной полиции. Таков был категорический приказ руководителя международной следственной группы Джеймса Гучаса. Резидент ЦРУ пытался как можно надежнее прикрыть своих помощников, тем более что кто-то из них был предателем, и таким образом разведчик пытался предотвратить побег врага.

Пара американских машин быстро проскочила центр Тираны и выехала в район большого лесопарка, где среди вековых дубов высилось строение, напоминающее башню средневековой крепости. Мощный подвесной мост находился в опущенном состоянии над декоративным рвом. Перед мостом у толстых цепей застыли два швейцара в ярких нарядах турецких янычар, с выгнутыми ятаганами, заткнутыми за алые широкие кушаки.

Перед воротами находилась вместительная автомобильная стоянка. «Крайслер» встал между «Лексусом» золотистого цвета и строгим черным «БМВ», лобовое стекло которого протирал смуглолицый паренек в короткой кожаной куртке.