– Ну что ты, мне как раз нужна жилетка, в которую смогу выплакаться.

– Вот и отлично. Может, сходим куда-нибудь, поужинаем? Сытый жизнь воспринимает веселее.

Лариса озорно подмигнула Олегу, тот не удержался и рассмеялся.

– Может, поужинаем у меня дома? – осторожно спросил Донцов. – Все-таки ресторан – это людное место, не располагающее к изливанию души. Кроме того, я ведь оперативник, и негоже мне лить слезы на людях.

Лариса на мгновение задумалась, потом медленно произнесла:

– Хорошо, только с одним условием. Ты дашь честное благородное слово не приставать ко мне.

– Запросто. Но и ты дай мне подобную клятву, а то знаю вас, феминисток.

Девушка громко засмеялась, потом сказала:

– Честное благородное, не буду приставать.

– Тогда поехали. – Донцов снял с вешалки плащ и направился к выходу. Паршивый день заканчивался, ночь обещала быть сказочной.

«Волга»-пикап остановилась недалеко от громоздкой коробки, выложенной из силикатных кирпичей, с большими железными воротами.

– Пока отсидимся здесь, – сказал Прапор и протянул Гному ключ: – Пойди открой ворота.

Верзила выбрался из салона и, по-медвежьи переваливаясь, направился к гаражу.

– Что это за бункер? – раздраженно спросил Сэнсэй.

– Гараж, – ответил Прапор, будто строение было похоже на что-то другое. Сэнсэй недовольно хмыкнул, а Бодун, запустив руку под куртку, извлек плоскую фляжку из нержавеющей стали с выгравированной эмблемой спецподразделения «Витязь». Отвинтив пробку, он приложился к горлышку.

– Договаривались же не пить, – недовольно буркнул Сэнсэй, учуяв водочный запах.

– Договор действовал до выполнения задания, а мы его уже выполнили, – усмехнулся Бодун.

Тем временем Гном открыл ворота, и Прапор, надавив на акселератор, загнал машину внутрь.

Гараж оказался наполовину занят, справа от ворот стояли «Жигули» Прапора. Налетчики недоуменно переглянулись.

– Что все это значит, Прапор? – первым спросил Гном, прикрывая за собой тяжелые створки ворот.

– И чей это гараж, тоже интересно узнать, – добавил Сэнсэй.

– Гараж моего сослуживца, – выбираясь из-за руля, ответил Прапор. – Старший прапорщик был еще тот проныра, на выводе войск из ЗГВ озолотился. А вернулся домой, все средства вложил в какой-то траст. И так увлекся игрой в акции, что продал обе машины, наодалживался денег и… траст лопнул. Теперь отрабатывает долги. Гараж я у него арендовал на год. А машину поставил сюда, когда привез гранаты и компьютер Пистона. Думал, если нормально устроимся в легионе, вышлю Алексеичу доверенность на свою колымагу. Но, видно, не судьба.

– Да уж. – Бодун, прежде чем выбраться из машины, приложился еще раз к фляге. Потом спросил: – И что нам теперь делать?

– Сперва надо осмыслить произошедшее, – сказал Сэнсэй.

– Великолепная идея. Просто верх восточной мудрости, – развел руками Бодун. – Может, еще сядем кружочком в позе лотоса, чтобы созерцать ситуацию третьим глазом?

– Ты бы меньше пил, – беззлобно посоветовал Сэнсэй.

– А ты бы ерунду не молол, – огрызнулся Бодун.

– Что ты хочешь этим сказать?

– А то, что не хрен тут обдумывать. Ясно, как божий день, нас подставили по-крупному. – Бодун хлебнул из фляги. – И подставил нас не этот французишка, а непосредственно банк. Им нужно было списать эти деньги, и они нашли, на кого это повесить. Вот и все. И нечего огород городить. Французик заработал свои деньги сполна.

– Но зачем же было убивать инкассаторов? – неожиданно подал голос до сих пор молчавший Пистон.

– Это еще проще, дружище, – усмехнулся Бодун. – Во-первых, чистое ограбление наводит на мысль о театрализованном представлении, а во-вторых, ограбление коммерческого банка без трупов не очень-то заставит милицию шевелиться. А так – резонансное преступление, завтра об этом будут говорить все телеканалы и писать все газеты. И будут требовать найти преступников и покарать. А мы тут бомжуем, а если бы поехали в Марьяновку, то уже, наверное, остывали наши трупы.

– Твою мать, гады… – Гном заскрежетал зубами от бессильной ярости.

– Захотели сладкой жизни французских рантье, получаем ее вдосталь. – Бодун раздраженно сплюнул.

– Ладно, хорош причитать, – проговорил Прапор, вынув из кармана короткоствольный «макаров». – Нужно решать, как теперь жить.

– У нас есть французские визы и билеты до Парижа. Может, попробуем все-таки завербоваться в легион?

– Ты совсем еще пацан, Пистон, – рассмеялся Бодун. – Нам теперь рваться в легион – все равно что совать голову в мышеловку. Сыр ты можешь схватить, а можешь и нет, но голову оторвет точно.