– Ага, как же, ничего, чуть не расхерачили нас сегодня, – зло хмыкнул один из салаг.

– Захлопни рот, зелёный, – осадил его Петрович. – Солдат дело говорит, нас атаковали только тогда, когда возникла угроза их городу. Владимирцы просто отказались подчиняться самозванцу и самодуру Киприянову. Да почти все здесь с радостью никуда бы не поехали, в Москве дел полно. Прав Солдат, нас на убой гонят. Я тоже к владимирцам уйду, они мне не враги. В Москве у меня ничего не осталось: ни бизнеса, ни работы, только хата престижная. А на хрена она мне? Кто ещё с нами?

Неожиданно для всех первым руку поднял латыш:

– Я пойду. Я вообще не хотел воевать. Заставили особисты, сказали – либо воюй, либо к стенке, как террориста. Меня Сашей звать.

– Эсэсовцем будешь, – хмыкнул тот же язвительный голос из темноты.

– Сука, выйди на свет, я тебе зубы пересчитаю, – вскочив, взорвался латыш-Александр.

Но из темноты так никто и не вышел, видимо оценил здоровые кулаки и решил зубами не рисковать.

– Спокойно, мужики, – осадил всех Солдат, – никаких эсэсовцев. Эстонцем звать длинно, Тормозом обидно, будешь Латыш.

– Легко, – согласился Саша: – Латыш, так Латыш. Короче, мужики, я с вами.

Солдат обвел взглядом людей, сидящих в полутьме подвала:

– Ещё кто?

Сразу пять человек подняли руки, потом ещё четверо, остальные угрюмо смотрели в пол.

– Итого двенадцать, – подсчитал Солдат. – Обращаюсь к тем, кто остаётся. Мужики, мы с вами много пережили вместе, дайте нам полчаса, а потом поднимайте кипеж. Сейчас мы не враги, встретимся в бою – будем воевать.

– А мы тоже уйдём, – раздался язвительный голос из темноты. – Только не с вами. Я в деревне вырос, в Москву всего полгода назад перебрался. Земли сейчас много, бери не хочу, осядем где потише, будем скот разводить себе и на продажу. Жить будем как короли.

– Значит, все уходим? – подвёл итог Солдат. – Это хорошо. Остальным легионерам ни слова, думаю, ни у кого нет желания их за собой таскать, опасно слишком.

Все согласно загалдели.

– Я вот что думаю, – продолжил бывший наёмник, – пешком глупо сваливать, нужно прихватить кое-что. Прямо на выезде из города «Тунгуска» стоит, а рядом с ней два «Урала». Один мы возьмем, другой вы и «Тунгуску» прихватим, караул там два человека и оператор-зенитчик, повяжем их аккуратно, «Тунгуска» может и по наземным целям работать, прикроет нас, если что.

– Я в деле, – согласился Язвительный, поднимаясь.

Костер наконец-то осветил его лицо, и Солдат узнал паренька из соседней роты. Как он оказался в этом подвале – неясно. Но это было плюсом, поскольку парень успел повоевать, хотя войной прошлогодние события на юге было назвать сложно, скорее зачисткой, но не войной. Кроме того, имелись у Солдата подозрения, что у Язвительного та война далеко не единственная, но парень помалкивал, а бывший наемник не лез.

– Всё, народ, подъем, – скомандовал Солдат. – Скоро совсем стемнеет. Берём жратвы и патронов побольше. Нам бы мост проскочить, владимирцы его пока что не рванули, видимо, он им самим нужен. Я бы там засаду держал на всякий случай, вот им и сдадимся, если они нас, конечно, с ходу не расхреначат. Дотуда километров тридцать. Вы куда? – обратился он к Язвительному.

– Не, нам в другую сторону, тут поворот один есть в паре километров, скроемся в лесу, денёк переждем, а потом, когда группировка свалит отсюда, проскочим в сторону Твери.

С охраной проблем не возникло. Двое часовых, куривших возле «Тунгуски», даже не поняли, почему в глазах потемнело, во рту тряпка, а руки связаны. У них отобрали оружие, убрали подальше с глаз. С оператором «Тунгуски» тоже не особо церемонились. Когда тот вылез покурить, повязали и уложили рядом с незадачливыми часовыми. Быстро нашёлся расчёт для «Тунгуски», за руль бронированного «Урала» уселся тот самый боец, что вывез всех из-под обстрела. Во вторую машину забрался Язвительный и его команда. На прощание пожали руки, и маленькая колонна рванула к выходу из города.

На въезде или выезде из Петушков стоял блокпост, который раньше принадлежал владимирцам, теперь его обживал взвод москвичей.

– Куда? – лениво поинтересовался лейтенант, который здесь командовал.

На что Солдат, выпрыгнувший из кабины, задвинул какую-то чушь о том, что нужно оборудовать скрытую позицию в лесу по приказу Дугина, мол, дело секретное, а противник может слушать переговоры. Лейтенант, видимо, никогда в жизни раньше не служил. Он многозначительно покивал, добавив, что дело важное, и приказал поднять шлагбаум.

«Урал» неторопливо миновал змейку, сзади, рыча мотором, пристроилась «Тунгуска», следом шел «Урал» с ребятами Язвительного. Через пять километров он моргнул на прощание фарами и скрылся на каком-то малозаметном свёртке. До моста оставалась всего пара километров, когда на локаторе появились две низколетящие цели. Солдат развернул в их сторону орудия и поймал в прицел, после чего вышел на общей частоте бригады:

– Короче, так, летуны, – объявил Солдат, связавшись с полковником, который сидел за штурвалом одного из «крокодилов», – отваливайте по-хорошему. Я вас веду радаром и могу жахнуть ракетами в любой момент. Зла я вам не желаю, но, если захотите помешать, собью на хрен.