Шрифт:
Началась беспорядочная пальба из пушек. Горели дома, но горожане, возмущённые жестокостью Фабрео, наотрез отказались признать его королём.
Чтобы лишить боеспособности отряд Али, Фабрео подсылал к повстанцам своих тайных агентов. Но повстанцы быстро их разоблачали: агенты были, как правило, толстомордые и боялись ходить в контратаки…
Не сдаваться!
«Не сдаваться! Пока жив, как бы то ни было трудно, – не сдаваться! – упорно повторял Арбузик. – Многого ли стоят умные слова, когда свободен, здоров и сыт? И даже подтвердить их делом вовсе не трудно, пока ты волен поступать так, как считаешь нужным. Пока ты на свободе и полон сил, ты должен считать лёгким любое дело! Пока ты можешь действовать, всё легко. Вот если уже никак не можешь… Но и тогда – не сдаваться!..»
Связанный, истерзанный голодом и жаждой, Арбузик вспоминал древнюю притчу об упорной лягушке. Она попала в кувшин со сливками и была обречена на гибель. Но лягушка не прекращала попыток выпрыгнуть и так долго била лапками, что сбила сливки в масло, после чего уже сумела выбраться на волю…
Нащупав острый камень в стене, Арбузик поднял связанные ноги и стал перетирать верёвки. Несколько раз он терял сознание, но, приходя в себя, снова и снова тёр верёвки о камень, слыша, как рядом попискивают отвратительные крысы.
Рано или поздно мужественные и упорные берут верх. Долго не поддавалась верёвка, но в конце концов лопнула. Освободив ноги, Арбузик передохнул и принялся перетирать верёвки на руках…
Пожалуй, другой мальчишка мог бы поддаться отчаянию. Было ведь ясно, что Арбузика решили уморить до смерти: стражники ни разу не заглянули, чтобы узнать, жив ли узник. Впрочем, загляни они в темницу, они снова связали бы бедного Арбузика…
Вскоре лопнула и верёвка, стягивавшая онемевшие, затёкшие руки. Их и разогнуть поначалу было невозможно.
Теперь Арбузик знал: пока он не умрёт, к нему не притронутся тюремные крысы. Это была уже важная победа.
Чтобы не заснуть надолго, Арбузик делал зарядку. В полной темноте шагал по камере – четыре шага в одну сторону, четыре в другую. В эти минуты он думал о своих друзьях и желал им победы.
«Ах, какое это счастье – сражаться за справедливость под солнцем и небом!..»
И сам он продолжал сражаться в затхлом, сыром и тёмном погребе, думая о победе над Болдуином, Фабрео и теми, кто бездумно и подло прислуживал им в тщетной надежде спасти собственную шкуру…
Фабрео и бомба
Восстание ширилось. Из города оно перекинулось на окрестности, а потом, как пламя по сухой траве, побежало в горы.
Фабрео понял, что наступили решающие минуты: или он сокрушит восставших, или они сокрушат его. И поскольку из королевской армии началось повальное бегство, он решил воспользоваться бомбой.
– Погибать, так с музыкой! – объявил он и велел немедленно доставить на позицию бомбу и взрыватель.
Но люди не хотели погибать из-за гнусной натуры Фабрео. С музыкой или без музыки смерть всё равно была смертью. Люди знали, что от взрыва бомбы погибнет всё живое на острове и сам остров навсегда погрузится в океанскую пучину.
– Господин главнокомандующий, – сказал генерал, – давайте оставим бомбу в покое и атакуем противника ещё раз!
– Паршивый трус! – закричал Фабрео. – Ты не хочешь умирать за меня? Не хочешь умирать за королевство?
– Но ведь королевство погибнет, – отвечал генерал. – И победы всё равно не будет, потому что ни вы, ни я не будем победителями.
– Зато будет по-моему!
– Никто не узнает, господин главнокомандующий, что вышло по-вашему, если не станет острова!
– Ты тоже мятежник! – взвизгнул Фабрео. – На тебя тоже нельзя положиться!
Выхватив шестиствольный пистолет, он застрелил генерала.
Фабрео думал, что запугает людей крутой расправой. Но в предвидении общей погибели даже самые трусливые перестали бояться смерти. Фабрео заметил это по злым, вызывающим взглядам.
– Бомбу! Скорее!
Его приказ бросились выполнять тайные агенты, которых он осыпал золотом в надежде, что они будут верны ему до конца. Но приближение общей гибели превращало в бессмысленный хлам все накопленные богатства. «С какой стати я должен умирать вместе с этим Фабрео? – думал про себя каждый. – Кто он, в конце концов, такой? Он негодяй, как и все другие негодяи, только награбил самые большие богатства и присвоил себе разные звания… С какой стати должны умирать мои дети? Почему эта прекрасная жизнь под небом и солнцем не может продолжаться вечно?..»
Теперь уже не золото, а небо, солнце, возможность видеть людей стали самыми дорогими и желанными богатствами для каждого человека. Небо, которое не уставало дарить свежесть. Солнце, которое не жалело тепла и света. Люди, без которых лишалась смысла сама жизнь…
И всё же тайные агенты ещё очень боялись правды: трусость въелась в их души. Да и глупыми они были: надеялись, что Фабрео только пугает бомбой, а сам побоится взорвать её. Они о других судили по себе, и так как были невеждами, ничего не понимали в других.