– Неужели в меня вселишься? Двоим в моём теле будет тесно, я один в нём с трудом помещаюсь, – испугался тот.

– Не самое совершенное тело, – Мыш оценивающе посмотрел на Заждана. – Я получше найти могу для переселения. А может всё-таки, отгадаем – и тогда ни в кого переселяться не придётся. Я к своей тушке привык.

– Я хочу приступить к отгадыванию загадки прямо сейчас, – решительно сказал Заждан гардеробщику.

Гардеробщик полез под стойку и достал шапку-ушанку с наваленными в неё свернутыми бумажками.

– Тащи, – сказал он с таинственной улыбкой.

– Снизу тащи, – подсказал Мыш, с надеждой глядя на Заждана.

Тот достал бумажку, развернул её и прочёл:

– Даю вам десять минут на обдумывание и прения, – сказал гардеробщик, – если не догадаетесь, шинель не получите, а догадаетесь – выбирайте любое из польт.

– Как ты думаешь, зачем в загадке сказано «не пицца», – спросил Заждан Мыша.

– А затем, чтобы подсказкой дать нам понять, что правильный ответ связан с едой. Без намёка, мы бы сразу ответили – «книга» и конечно ошиблись бы.

– Ловко зашифровано, – одобрительно кивнул Заждан, – а что за пищепродукт это может быть? Колбаса, гречневая каша, солёный огурец, картошка варёная, жареная, анчоусы, кефир с сахаром, или…

– Или… сыр, сыр с дырками, сыр с плесенью, свежий сыр, творог, таракан, творожный пирог, – напряжённо думал Мыш. Творожный пирог, конечно, творожный пирог, – запищал он радостно.

– Почему пирог?

– Да потому, что из-за него Творог попал в другую систему координат, потому что с куска пирога на твоём тапке всё и началось: и сюжеты, и небылицы, и санитары эти похоронные с застывшими лицами. Ты что, забыл уже?

– Такое разве забудешь – меня же почти похоронили, – нахмурился Заждан, – током в десять тысяч гаксапаскалей хотели. Я до сих пор помню, как он шнур раскручивал, жутко было. Думаю, сейчас воткнёт в розетку и – темнота. А ты, Мыш, голова, я бы в жизни не догадался. Конечно с него всё и началось, с творожного пирога – и смешенье строчек, и мифы, и небылицы.

– У нас готов ответ, – решительно сказал он гардеробщику.

– Так быстро? И какой же? – поинтересовался тот, ухмыльнувшись.

– “Творожный пирог” – другого ответа быть не может, раз не пицца, то точно творожный пирог, и не пытайтесь нас запутать, мы с Мышом прочно стоим на дедуктивных лапах.

– И вправду творожный пирог, – восторженно воскликнул гардеробщик, сверяя ответ с записью в тетрадке. – Как вы узнали? Никто до вас ещё не отгадывал.

– Не догадываются, потому что мыслят схемами. Они не обратили внимания на пиццу, а она – главное в разгадке, понятно?

– Чего тут не понять, выбирайте пальто, могу порекомендовать песцовый полушубок, оставленный этим, в носках. Очень тёплая носильная вещь, Мышу будет в нём за пазухой как у… – гардеробщик с благоговением посмотрел на Заждана. – А вы бы не могли мне воду минеральную «Святой родник» превратить в вино? Можно в белое, хоть я красное и больше люблю. От него изжога меньше, и не обязательно под рыбу или с'yшу с рисом, с фруктами его можно или вообще ни с чем.

– Четверг сегодня, – сказал Заждан, – по четвергам до пяти превращаем, ясно?

– Как не понять, господин, – гардеробщик снял с вешалки шубу подал ее Заждану.

Тот вставил руки в меховые рукава, посадил Мыша за пазуху, и они вышли в ночь. Блёстками падал мелкий снег. К Заждану подошёл сутулый человек в носках.

– На вас случайно не моё верхнее бельё? – спросил он.

– Если вам гардеробщик загадает загадку, то правильный ответ «Творожный пирог», запомните, – сказал Заждан.

– Да, запомнил, спасибо, – ответил человек и встал греться под фонарь.

– Он весь продрог, его синие пальцы под тонкими носками утратили способность двигаться. Но холод не отвлекает человека от мыслей, о духе, о Бусидо, – заметил Мыш. – По – моему, Бусидой всё-таки верблюда звали или льва, а может, их обоих. Бусида – это очень по – заратустрински, правда?

– А вдруг он сейчас превращается из верблюда во льва. Как ты думаешь, у верблюда сначала грива вырастает, или когти через копыта пробиваются?

– Я не знаю, я же сам ещё не превращался.

– Мы в Заратустре, похоже, самое важное упустили. Ведь превращаться когда-нибудь всё равно придется, а мы понятия не имеем, как это делать.

– Ты точно помнишь, что о технике превращения ничего в пособии написано не было? А что если Шелег конкретные вопросы задавать станет, а мы ответить не сможем? Тебе-то что, а мне он сразу санитаров вызовет.