Я не знал, как положено, но догадаться не трудно: сделать постную морду, выпрямиться и ни на что не реагировать, чтобы все внимание было королеве.

Зал начал заполняться придворными. Как я понял, ждали в соседних залах, а теперь, когда начали впускать сразу с двух сторон, блестяще-парадное стадо хлынуло в сторону трона, там остановилось у края ковра, деликатно напоминающего о границе. Между толпой и троном должно быть достаточное пространство для тех, кто будет выходить вперед, красиво раскланиваться.

Справа от королевы встал Теренц Брандштеттер, высокий и крупный, с резкими чертами удлиненного лица, как бы подчеркнуто грубо и мощно вырезанного из камня.

Еще по прошлому визиту в королевство я знал, что он из древнейшего рода, который дал королевству великих полководцев, стратегов, дипломатов, канцлеров, потому не удивительно, что сейчас рядом с королевой, хотя есть ли у него какая-то должность, так и не слыхал.

На меня он даже не посмотрел, на пустое место не смотрят, красиво и осанисто взирал на заполненный зал, никого в отдельности не видя, а королева чарующе улыбнулась неимоверно толстому, добродушного вида толстяку, которого вытолкали в первые ряды.

— Благородный глерд Странмин, — проговорила она теплым голосом, — я наслышана о вашей помощи, которую вы оказали своим соседям! Это наводнение у них было просто ужасное!

Он поклонился, ухватил поданную ему руку и приложился толстыми губами.

— Ваше величество, — ответил он с некоторым укором, — это долг — помочь попавшему в беду. Тем более, соседу! Вы благодарите, а я начинаю думать, что я вообще-то злодей, а сейчас вот совершил добрый поступок, за который нужно поощрить…

Она улыбнулась, но ее улыбка тотчас погасла. Я проследил за ее взглядом, через зал идет в нашу сторону высокий, крупный мужчина в абсолютно черных доспехах, я узнал знаменитую черную бронзу, что крепче железа.

От него пахнуло недоброй мощью, придворные сразу начали убираться с его пути, образовав широкую просеку через весь зал к трону.

Я рассмотрел блестящую кирасу с незатейливым гербом, изображающим быка, поддевшего на рога льва, такой же блестящий, как кираса, и богато украшенный шлем держит на сгибе левого локтя, взгляд суров и прям, а лицо словно вырезано из камня.

Сразу бросил в мою сторону злой взгляд, потом метнул на королеву и снова посмотрел на меня. Лицо напряглось, словно увидел не совсем то, что намеревался.

Отвесил короткий поклон, голос его прозвучал подобно приглушенному грому:

— Ваше величество…

Королева выпрямилась, откинувшись на спинку трона, на герцога смотрит прямо и бестрепетно, все время помнит, умница, что хоть он и сильный самец, доминант и царь природы, но королева все-таки она.

— Герцог, — произнесла она несколько напряженным голосом, — вам что-то помешало переодеться с дороги?

Он снова коротко поклонился, тут же выпрямился и посмотрел хмуро и дерзко на женщину на троне.

— Вы дивно прозорливы, ваше величество, — ответил он прежним грохочущим голосом, от которого затрепетали язычки пламени свечей. — Я торопился доложить, ваше величество, что по надежным слухам банды Роммельса готовятся перейти в наступление и захватить ряд сел, прилегающих к их лесу…

— Сел или деревень? — переспросила она.

Он запнулся, ответил замедленно:

— Есть и села, хотя деревень больше. Но мы не должны отдавать и деревни… Возможно, до него дошли слухи о мятеже в столице, потому спешно перешел в наступление.

Она прервала властным голосом:

— Герцог, благодарю за безупречную службу королевству. Я подумаю над ответными мерами. А вы пока идите к себе, переоденьтесь и отдохните. Не пугайте наших нежных женщин блеском металла и запахом конского пота.

Он помедлил, глядя на нее пристально, она выдавила примирительную улыбку, и он пророкотал неспешно:

— Да, ваше величество. Дорога была долгой и трудной. Ваше величество?

— Герцог, — ответила она.

Я поглядывал, как он удаляется, громадный и с прямой спиной кадрового военного, и снова с его пути спешат убраться только что вошедшие в зал придворные.

— Умеет, — пробормотал я.

Она чуть повела в мою сторону глазом и поинтересовалась шепотом:

— Что?

— Давить, — ответил я совсем тихо, — продавливать. Дожимать. Но не тут-то было, ваше величество.

Она сказала тихо:

— Он уже многих подмял. Стой здесь, пока не закончится.

— Знамя Дейнджерфилда, — пробормотал я, — не успело упасть, верно? Его подхватили такие же цепкие руки?

Она не ответила, а Теренц, который еще и Брандштеттер, даже повернул голову и посмотрел на меня строго и угнетающе.