Энтузиазм слышащийся в голосе старого напарника, (и бывшего подчиненного), заставил губы растянуться в неосознанной улыбке. Вскоре они договорились о месте встречи, и Алексей встал на обочине дороги подняв руку, и застыл в такой позе ожидая свободного такси.

Настроение стремительно скакнуло с обозначения "неважно", до "жизнь не так уж и плоха". Вместе с этим, даже мысли потекли несколько более радостные, и письмо из "Биотех", уже не казалось столь страшным. Ну и что, что он сломал боевого синтетика в рукопашной драке, в жизни бывает и не такое, а в кейс с документами вообще никто не заглядывал. Так что, может быть, кто-то решил просто поблагодарить оперативника, за отлично выполненную работу.

"сам-то в это веришь?".

Усилием воли заставив внутренний голос замолчать, Громов удовлетворенно хмыкнул. Он еще вернется к размышлениям на тему приглашения, когда будет читать письмо, но сейчас, все это было неважным и далеким.

***

Дорога до квартиры, выделенной Михаилу в "сером городе" после окончания Академии, заняла четверть часа поездки в вездесущем такси. После спарринга с такой хрупкой на вид, но неожиданно сильной и быстрой девушкой, все тело "ныло" от многочисленных ушибов, а суставы рук пронзали уколы острой боли, после болевых захватов и бросков. Очень жаль, что предупреждение капитана, о том, что нельзя недооценивать оперативницу, вспомнилось далеко не с первых минут противостояния, ведь будь Белов серьезным с самого начала, сейчас не пришлось бы мучаться от стыда за собственную беспомощность.

Но хуже всего было моральное истощение, вызванное целой серией потрясений, уместившихся в короткий период времени. Знакомство с куратором и его синтетиками, прошло вполне ожидаемо, (еще преподаватели предупреждали, что к выпускникам Академии, "боевые" офицеры относятся скептично), так что вступительная речь капитана, совершенно не произвела впечатления. Намного больше удивило отношение командира к двум хищным кошкам, которое вполне можно было назвать дружеским, и это при том, что из всех расспросов выходило, что людей, которых можно назвать друзьями, у Громова нет.

Известие о том, что поставленный с Михаилом в пару тигр, (полубоевой синтетик, способный за счет массы тела повалить даже крупного человека, вооруженный набором клыков и когтей), является "красным", заставило нервы напрячься подобно гитарной струне. Перед отправкой на практику в "СКИБ", преподаватели говорили, что куратор скорее всего постарается любым способом обеспечить безопасность подопечному, но даже мысль о том, что ему назначат "телохранителя", который без сомнений может убить, казалась дикой. Тем более впечатляюще смотрелась сценка с поеданием неразумного синтетика, которая вполне могла бы оказаться запланированной и разыгранной по ролям, если бы капитан был человеком, работающим на отца. И хоть у молодого лейтенанта и не было обширной сети осведомителей, да и количество полезных связей оставляло желать лучшего, но этого хватило для того, что бы убедиться, что Громовым не манипулируют.

Похоже отец решил дать Михаилу время "перебеситься", попробовать пожить самостоятельно, в полной мере осознав сложность существования без поддержки родителя, что бы через некоторое время, он сам вернулся в "белый город", прося устроить на хорошо оплачиваемую, несложную работу. Можно даже предположить, что в самое ближайшее время, начнутся настоящие испытания вроде задержки зарплаты, дополнительных дежурств и по настоящему боевых операций, при которых рядом "совершенно случайно", будут мелькать телохранители Белова старшего.

"недождешься! Я все выдержу, и сам добьюсь успеха, без твоих подачек. Нужно всего-лишь хорошо показать себя на службе, что бы получить работу, а потом уже в качестве официального оперативника "СКИБ", можно будет задумываться о своем деле. Благо денег скопить удалось, да и друзья не откажутся войти в долю".

Машина остановилась у подъезда одного из сотен однообразных домов, и Михаил поспешил покинуть транспорт управляемый настоящей синей обезьяной. Хорошо хоть водил этот синтетик нормально, почти не обгоняя другие автомобили.

Добредя до двери ведущей в квартиру, (расположенную на первом этаже), лейтенант зашел в прихожую, а затем пробрался по коробкам с не разобранными вещами в единственную комнату, где прямо в одежде рухнул на кровать. Спарринг с красивой но излишне жестокой оперативницей, отнял все физические силы, а так же истощил запасы моральных, чему способствовали язвительные комментарии Шерхана.

– первый день всегда самый сложный, а значит, завтра будет легче.
– Пробормотал Михаил, проваливаясь в сон.

ПЕРЕМЕНЫ.

Алексей сидел на длинной скамье, за неменее длинным столом, которые были стилизованы под грубо обработанное дерево. На стенах, обклеенных панелями, изображающими потемневшую древесину, в железных кольцах-держателях, висели факела, огонь которым заменяли лампы, испускающие теплое желтое свечение. Между однообразными столами, сновали разносчицы в длинных грубых сарафанах, в дальнем конце зала на табурете сидел музыкант, мучающий слух посетителей бренчанием струн лютни. У входной двери, прислонившись спиной к стене, застыл громила-вышибала, облаченный в тяжелую и неудобную, (даже на вид), кольчугу плетенную из медных колец. В петле на поясе, у него висел короткий меч с множеством зазубрин на клинке, уже тронутом ржавчиной.