– Мы поступим следующим образом, – в звенящей тишине ее голос приобрел особое, даже угрожающее звучание. – Вежливо попросите разрешения взять отпечатки пальцев у всех присутствующих на вчерашней вечеринке под предлогом того, что я получила анонимное письмо с угрозами, а так как это ложь, то не думаю, что кто-либо откажется. – Чуть помолчав, она добавила: – И нужно осторожно расспросить: может, кто-либо из гостей тоже получал анонимные письма. И беседы со всеми подозреваемыми запишите аккуратненько на диктофон. Кстати, для меня тоже сделайте копии. Не исключено, что мне удастся немного помочь: что-что, а фальшь в тоне ваших… скажем, собеседников, я смогу уловить. Ну а там… посмотрим.

– А если вдруг кто-то из них тоже получал анонимные письма? Может, тогда нужно предупредить? – спросил Теллер.

– Вы с ума сошли, Алекс. – В ее голосе промелькнуло легкое раздражение. – А охрану вы будете организовывать? – холодно усмехнулась она.

Розовое лицо инспектора стало пунцовым. (Как легко эта уникальная в своем роде женщина превращает обычного, в общем-то заурядного человека, в злейшего врага, подумал я. И она это понимает, но абсолютно не боится. Может, именно поэтому Минерва и стала президентом холдинга, потому что ничего и никогда не боялась.)

– Да, постарайтесь разузнать и об этом креме, – продолжала наставлять Элизабет. – Хотя, что мне вам рассказывать. – Она пронзительно посмотрела на меня, а затем перевела свой взгляд на инспектора. – Это же ваша, а не моя работа. – Поджав губы, женщина на секунду задумалась, пригубила чай и, поставив чашку, обвела присутствующих внимательным взглядом. – Есть на данный момент что-нибудь еще для совместного обсуждения?

– Есть, – ответил я. – Ни у кого так и не появилось соображений, почему бутылку вина открыли вчера, а не сегодня под утро? – Все сосредоточенно молчали. Судя по всему, ответа пока ни у кого не было.

– А вы можете ответить, Марк? – спросила Элизабет.

– Возможно, но не сейчас. Мне надо кое-что проверить, – ответил я вполне уверенно. – И самое важное: мы пока не можем исключить из круга подозреваемых остальных гостей и обслуживающий персонал. Хотя я считаю это маловероятным: слишком сложно все предусмотреть и рассчитать. Мисс Доэрти повезло, что она всего лишь сделала несколько глотков кофе и вина. Давайте вспомним еще раз, как все происходило, исходя из рассказов очевидцев, в том числе и самой пострадавшей. По всей видимости, подмена вина произошла, похоже, в тот период, когда девушка была в душе. И в это время в каюту именинницы мог зайти кто угодно, и не только гость… Конечно, с определенной целью.

– Пожалуй, я соглашусь с вами, Марк. Но остановитесь поначалу на более вероятной версии, что отравитель находился среди гостей девушки на ее дне рождения… не хочется пока думать о другом. Да вы и сами определили, что препараты подсыпали под утро. А это факт указывает на кого-то из ночных гостей Линды. – Женщина помолчала и дополнила: – Предлагаю вам совместными усилиями разобраться с этим отравлением, которое, к сожалению, не оказалось мнимым. – Миссис Старлингтон поднялась со своего места, давая понять, что аудиенция окончена. – Только не забывайте, конфиденциальность – прежде всего, – добавила она, казалось бы, обычным тоном, но я не стал бы рисковать нарушить ее «просьбу». – Координатором расследования, полагаю, будет мистер Хантер.

Нас с Фрэнком такой выбор вполне устраивал, чего нельзя было сказать об Алексе, лицо которого стало похожим на гротескную маску трагедии, при этом инспектор даже не пытался скрыть свою обиду, впрочем его расстроенное лицо ровным счетом никого не тронуло.

Мы с Фрэнком не стали возвращаться в свои номера и, не говоря ни слова, отправились на палубу, которая пустовала: отдыхающие гости должны будут возвратиться с прогулки только через час.

Майкл, бармен, отдохнувший и бодрый, вежливо нас поприветствовал и, выслушав наш заказ, с явным удовольствием стал его выполнять.

Тем временем мы присели за одним из столиков у края палубы, и в ожидании кофе наметили план наших действий. Ни я, ни Фрэнк не переживали, что здесь, на площадке кафе, могли прослушиваться все столики: пока никаких тайн, касающихся отравления Линды, у нас не было.

Глотнув кофе, Фрэнк попросил меня уточнить, в каком месте анонимного письма были обнаружены отпечатки пальцев.

– В том-то и дело, весьма странное расположение, – хмуро начал я о том, что мне до сих пор не удавалось логично объяснить, – в двух верхних углах, правом и левом, с одной стороны листа, вернее, на расстоянии дюйма от углов верхней кромки листа, сбоку и под углом. И такие четкие, слегка расплющенные, как будто кто-то специально прижал к бумаге подушечки больших пальцев.

– Действительно, странное расположение, – задумчиво ответил Фрэнк. – Надо подумать.

Вздохнув, я растерянно пожал плечами.

– Да я целое утро ломал над этим голову и пока не нашел какого-либо приемлемого ответа.

– А о каких соображениях ты рассказывал на совещании у Минервы?

Я подождал пока Майкл поставит на столик наш заказ.

– Прежде нужно задать вопрос Кристоферу. – Последовав примеру Фрэнка и сделав внушительный глоток капучино, я с надеждой произнес: – Думаю, он уже отдохнул, во всяком случае, можно узнать. От его ответа и отпечатков пальцев зависит дальнейшее наше расследование. А ты ничего странного не заметил, кроме этих моментов?