– Да, скажу я вам, – буркнул Майк.

Сэм молча кивнул.

– Пожалуй, я помогу убрать со стола, – сказала Кара. Ей хотелось проверить, все ли в порядке с Эллой.

– Сиди-сиди, – остановила ее Эрин. – Этим займусь я, – она поднялась с места, – ведь ты наша гостья. Пойду попробую поговорить с мамой. И что это с ней такое…

Кара никак не могла помешать Эрин остаться наедине с матерью, не вызвав при этом подозрений у Майка и Сэма.

– Позови меня, если будет нужно, – сказала она Эрин.

– Разумеется. Спасибо, Кара, – кивнула та.

Сэм повернулся к отцу.

– Пап, пойдем посмотрим телевизор.

Он помог отцу подняться, и оба неторопливо вышли.

Кара повернулась к Майку, полагая, что и он озабочен поведением матери, и с удивлением увидела, что он пристально смотрит на нее.

Куда подевался тот добродушно-веселый молодой мужчина, который только что шутил со своей сестрой? В глазах Майка снова появился хищный блеск, от которого Кару бросило в жар.

– Пойдем, – тихо сказал он.

– Куда?

– Туда, где мы сможем побыть наедине хоть несколько минут.

С этими словами он встал и протянул ей руку. Кара была не в силах отказаться.

Взяв за руку, он повел ее через небольшой коридор в комнату, которая когда-то была его спальней. Как только она вошла, он сразу закрыл за ней дверь, повернулся и, подхватив ее на руки, бросил на постель.

– А теперь расскажи мне о своих бывших парнях.

Склонившись над Карой, Майк смотрел на нее широко раскрытыми глазами в ожидании ответа. Она чувствовала, как сильно у него бьется сердце.

– А ты расскажешь мне о своих бывших женщинах? – спросила она.

Отважный поступок! Но ему это понравилось.

– Как их там… Адам? Кевин? – казалось, с трудом выговорил Майк.

– А как насчет Тиффани?

Майк застонал. Ее ранящие самолюбие вопросы были вполне справедливы.

– Последнее, что я узнал о ней по слухам, а точнее от моей матери, она уехала в другой штат и вышла замуж.

– Ты сожалеешь об этом?

Она решила добить его!

– Ты ничего не делаешь наполовину, – покачал головой Майк.

– Ты тоже.

Он усмехнулся:

– Никаких сожалений.

– Тогда почему ты меня допрашиваешь с пристрастием о моем прошлом? Что это с тобой? Я серьезно.

Хороший вопрос. Он и сам задавал его себе не раз. Увы, ответ звучал для него неутешительно: «Ты зацепила меня!» Вместо этого вслух он произнес:

– Ты сводишь меня с ума.

По выражению ее лица было понятно, что такой ответ ей понравился.

– Ладно, раз ты признался, признаюсь и я. Я получила письма от двух старых поклонников.

Их тела были настолько близко, что он чувствовал ее тепло и запах.

– И что дальше? – хрипло спросил он.

– Оба уже женаты. В любом случае они мне неинтересны. А зачем ты меня об этом спрашиваешь?

Вот этого-то он и сам не знал! Он никогда не спрашивал ни одну женщину о ее бывших любовниках. Ему было просто все равно.

– Пока мы вместе, ты моя, – сказал он.

– А мы вместе? – тихо спросила она.

– Разве нет?

Майк понимал, что со своими расспросами ведет себя как безмозглый высокомерный осел, но она пробудила в нем первобытного мужчину.

Кара долго испытующе смотрела на него, и Майк решил, что сейчас она даст ему крепкую пощечину и уйдет, чего он в общем-то и заслуживал. Но вместо этого она обняла его за шею и, притянув к себе, тихо пробормотала:

– Ты разбиваешь мне сердце…

И тут его охватила паника. Так всегда бывало, когда речь заходила о сердечных чувствах. Однако на этот раз он не стал высвобождаться из объятий. Вместо этого твердо произнес:

– Обойдемся без привлечения сердец.

– Хорошо, – безропотно согласилась она, но на ее лице мелькнуло что-то подозрительно похожее на обиду, прежде чем она успела скрыть свои эмоции.

Майку не понравилось, что она прячет от него свои мысли, хотя он сам фактически заставил ее это делать. Кара медленно провела языком по пухлым розовым губам, и это заставило его потерять над собой контроль. Схватив ее в объятия, он стал страстно целовать ее, подсознательно стремясь убедить ее, да и себя тоже, в том, что она принадлежит ему, и только ему.

По крайней мере сейчас.

К его радости, она с готовностью ответила на его поцелуи, и после взаимных горячих ласк он вдруг почувствовал, что гнев, ревность и прочие малопонятные и малознакомые ему чувства, с которыми он не знал, что делать, куда-то испарились. Застонав, он прижался к ней всем телом, не в силах больше сдерживать настойчивое веление мужского естества.