Он всматривался в дымное помещение бара, разглядывал посетителей, и внутри у него все переворачивалось. Когда он собрался подойти к барной стойке и заказать себе выпивку, его внимание привлек громкий мужской хохот, и он вдруг понял – это то, чего он ждал, ради чего пришел сюда.

– Что случилось? – тревожно спросила Кара.

– С чего ты взяла, что что-то случилось?

– Ты с такой силой сжимаешь мою руку, что сейчас просто сломаешь ее!

Она выдернула руку из его ладони и замахала ею в воздухе.

– Смотри, вон там, – мрачно процедил Майк, едва заметно кивая головой в ту сторону, откуда послышался хохот.

Кара не удержалась от короткого приглушенного восклицания:

– Он твоя точная копия!

Майк молча кивнул. Ему была дана возможность увидеть себя двадцать лет спустя, но на этом его сходство с отцом заканчивалось.

Рекс сидел в углу, окруженный свитой. Никаким другим словом нельзя было описать то, как люди вокруг него раболепно внимали его гулкому хохоту и низкому голосу. Он рассказывал какую-то байку, и все вокруг него, казалось, ловили каждое слово. Рядом с ним сидела девушка лет двадцати двух, не больше: топик без бретелек, туго обтягивавший полную грудь, грубо наложенный и слишком яркий макияж. Обесцвеченные волосы собраны в высокий пучок на затылке в попытке выглядеть старше своих лет.

Майк двигался на автопилоте. Снова взяв Кару за руку, потому что не хотел отпускать ее от себя в этом гадюшнике, он двинулся вперед, раздвигая толпу.

С каждым шагом голос Рекса Брансома становился все громче:

– И тогда я сказал ей: «Расслабься, детка, и смотри, как играет профессионал. Рекс купит тебе все, чего твоя душенька пожелает». Так ведь, детка?

К горлу Майка подступила тошнота.

– Такие же слова ты говорил той, которую уложил в постель, а потом оставил с носом и исчез на двадцать девять лет? – с отвращением поинтересовался он у Рекса.

Тот чуть не поперхнулся пивом. Его темные глаза остановились на лице Майка, потом широко раскрылись от изумления.

– Проваливайте все! Убирайтесь! – рявкнул он, взмахом руки заставив свою свиту с недовольным ворчанием разойтись в разные стороны. И лишь молодая женщина осталась сидеть рядом с ним, прилипнув словно банный лист.

– И ты ступай отсюда, детка! – велел ей Рекс.

– Но, Рекси… – жалобно протянула она, потершись о него, словно кошка, в надежде, что он изменит свое решение и позволит ей остаться.

Майк смотрел на отца, не отрывая взгляда, в котором, как он надеялся, видна была вся его ненависть к нему.

– Ступай! – отрывисто приказал Рекс и встал, отнимая от себя ее руки.

Жалобно заскулив, женщина отправилась к барной стойке.

– Я буду ждать тебя там, – крикнула она Рексу через плечо.

Вряд ли тот ее услышал. Он неотрывно смотрел на Майка.

– Сын!

Майк с деланным удивлением оглянулся по сторонам, потом снова взглянул на Рекса.

– Не может быть, чтобы ты имел в виду меня, потому что единственный человек, имеющий право называть меня своим сыном, – это Саймон Марсден.

Ни один мускул не дрогнул на лице Рекса Брансома.

– Вот оно значит как, – пробормотал он.

– А как могло быть иначе?

Рекс кивнул и посмотрел на Майка с, казалось, вновь обретенным уважением:

– Присядь! – Он указал на стул, где только что сидел один из его почитателей.

Майк остался стоять, демонстративно скрестив на груди руки.

– Кто эта милая леди? – Взгляд Рекса остановился на Каре, и Майку показалось, что он слишком долго разглядывал ее.

– Кара Хартли, – представилась она, делая шаг вперед.

– Не твое дело, кто она, – прорычал Майк, удерживая Кару, чтобы она не вздумала пожать Рексу руку.

– Значит, ты пришел сюда не для того, чтобы любезничать со мной, и не для того, чтобы познакомить меня со своей подругой. Так какого же черта ты явился по мою душу?

Настала пора приступить к делу, за которым он приехал, и выяснить, что Рекс Брансом натворил в Серендипити двадцать с лишним лет назад.

– А вот теперь я, пожалуй, сяду.

С этими словами Майк пододвинул стул для Кары и только потом сел сам рядом с ней.

Рекс тоже сел на свой стул.

– Какого черта ты лезешь к Элле?

Этого Майк говорить не собирался, но слово – не воробей, вылетит – не поймаешь.

Рекс удивленно заморгал, притворяясь обиженным.

– Это она так тебе сказала? Я к ней лезу?

В висках Майка стучала кровь.

– Нет, это моя интерпретация.

Рекс наклонился к Майку, но тот отстранился.

– Тебе никогда не приходило в голову, что мне интересно знать, как поживает моя семья? – спросил Рекс.