Майк кивнул, не удивляясь рассказу Сэма. Он не волновался за Кару, зная, что она способна не только постоять за себя, но и защитить другого. Его шокировало другое: ей позвонила Даниэла, но она ничего не сказала ему об этом ни вчера, ни сегодня утром.

– А кто такая эта Даниэла? – поинтересовался Сэм.

– Молодая женщина, которую Кара взяла под свою защиту в приюте Хэвенсбридж. Пару недель назад она ушла оттуда, и после этого никто ничего о ней не знал. Мне известно, насколько Кара волнуется за нее, поэтому я обзвонил несколько соседних больниц. Так, на всякий случай, – рассказал Майк. Значит, Кара не стала рассказывать ему, что Даниэла объявилась наконец.

– Даниэла согласилась написать заявление и дать против того парня показания. Она даже добилась ограничительного ордера для него, – сказал Сэм.

– Бедняжка, – тихо проговорила Элла, качая головой. В ее глазах застыла печаль. – Врагу такого не пожелаешь.

– А что с Карой? – нетерпеливо спросил брата Майк.

– Да с ней все в порядке, – кивнул тот. – Прости, я действительно был уверен, что ты обо всем уже знаешь. Она дала свои показания, проследила, чтобы о Даниэле позаботились, и уехала домой.

Одна, подумал Майк. Она пережила эмоциональный ад, всколыхнувший в ней, должно быть, все болезненные воспоминания и страх за собственную мать. И все же ничего ему не сказала. Упрямая, самостоятельная! Черт побери! Он поднялся с места.

– Что случилось, Майк? – всполошилась Элла.

– Все в порядке, – успокаивающе коснулся руки матери Сэм. – Пусть идет. Ему надо кое с кем поговорить.

– Спасибо за ужин, все было очень вкусно, – торопливо проговорил Майк.

– Не беспокойся, я помою за тебя посуду, – напутствовала его Эрин.

– Эй, ты там полегче с ней! – крикнул ему вслед Сэм, имея в виду Кару.

Майку очень хотелось сказать брату, чтобы он не совал нос в его отношения с Карой, но это вызвало бы лишние разговоры, на которые у него сейчас не было ни времени, ни терпения.

Единственным человеком, с которым он хотел сейчас серьезно поговорить, была Кара.

У Кары страшно болела голова. Вернувшись накануне вечером домой, она замертво упала на кровать, но, странное дело, никак не могла уснуть. Обычно выброс адреналина в какой-то ситуации на работе приводил к полному изнеможению и глубокому ночному сну. Но сейчас это была не работа. Все, что касалось Даниэлы, воспринималось Карой как что-то личное.

Лежа в постели, она все время вспоминала, как Даниэла сжималась от страха, когда Боб начинал орать на нее, как старалась съежиться, чтобы стать невидимой, как получила привычную пощечину… Все это напоминало Каре поведение и мимику ее матери, и в конце концов у нее страшно разболелась голова.

Приняв две таблетки обезболивающего средства, она уже собиралась вернуться в постель, где уже провела полдня, когда в дверь позвонили.

Прошлепав босиком через всю комнату, она посмотрела в окошко рядом с дверью. Увидев Майка, Кара почувствовала, как ее сердце сильно забилось.

Широко распахнув дверь, она сказала с удивлением и не без радости в голосе:

– Привет!

Он стоял на пороге в своей кожаной куртке с серьезным выражением на лице.

– Привет.

Он шагнул в дом и тут же повернулся к ней лицом, нарушая ее личное пространство.

Его брови были сведены к переносице, и Каре вдруг захотелось протянуть руку и пальцами расправить собравшиеся на лбу морщинки. Но для начала нужно было понять, какие мысли гнездятся в его голове.

– Что случилось? – спросила она.

– Я думал, у нас с тобой отношения, – проговорил он, уставившись на нее пристальным взглядом, от которого у нее сразу забилось сердце.

Он был рассержен, и она не понимала почему.

– Да? У нас с тобой отношения? – неуверенно переспросила она.

– Ты в этом сомневаешься?

– Нет, просто я не могу понять, что тебя так рассердило.

– Сейчас поймешь. Значит, у нас с тобой отношения?

Она кивнула.

– И ты не только говорила с Даниэлой по телефону, но даже поехала к ней на встречу, которая закончилась тем, что ты наставила пистолет на ее дружка, а я узнаю обо всем этом в последнюю очередь, от брата и сестры! – выпалил он.

Несмотря на весь его гнев, Кару это никак не испугало. Она знала, что он никогда не ударит ее, в каком бы гневе ни находился. Гораздо больше ее сейчас интересовала причина этих сильных эмоций.

– Ты не был на работе ни вчера, ни сегодня и поэтому все узнал от Сэма и Эрин? – спросила она, пытаясь понять, что стало причиной такого гнева.

– Да, я узнал об этом за семейным ужином у родителей. Почему ты мне ничего не сказала, когда я звонил тебе сегодня утром с приглашением на ужин?