Стены сдвигались, и в этой чертовой квартире он вообще не чувствовал себя как дома. Маленькая квартирка у Джо, в которой жил Майк, была куда более уютной, а все потому, что, когда он покидал ее, его ждало куда больше, чем здесь, в Нью-Йорке. Прошла уже неделя, а он еще даже не пытался выяснить, что да как с его старым местом работы или с федералами, потому что не был готов даже думать о том, чтобы остаться на Манхэттене.

Но всего неделю назад Майк так же не мог и помыслить о том, чтобы осесть в Серендипити. Так что он просто вернулся к своему старому образу жизни и сделал то, что он умел лучше всего.

Сбежал.

Он не мог даже смотреть на себя в зеркало. Не отвечал на звонки брата и сестры. Он вернулся сюда, чтобы у него было личное пространство и время подумать, но уже очень скоро начал спрашивать себя: какого черта он вообще решил, что ему нужно что-то из этого?

Все, чего он когда-либо хотел, было прямо у него перед носом, в Серендипити. Женщина, которая понимала его, принимала таким, какой он есть, и дополняла его до такой степени, которая до этого казалась ему невозможной. Он скучал по Каре: по ее улыбке, смеху, но больше всего по тому, как она выкрикивала его имя в тот момент, когда он глубоко входил в нее. Черт, он скучал даже по обшарпанному офису в полицейском отделении и по тому, что мог слышать смех Кары, если его дверь была открыта. Но каждый раз, когда он думал о возвращении, вспоминал ее выражение лица, когда она увидела в его квартире открытый и наполовину собранный чемодан.

Все разрушил.

Это были единственные слова, приходящее ему на ум. Он все разрушил – не Кару, она была слишком сильной, чтобы позволить себя уничтожить, – но он растоптал ее доверие и преданность. И хотя он никогда не давал повода довериться ему, скорее наоборот, она все же сделала это и отдала ему свое сердце.

А как поступил он? Просто выбросил этот подарок.

Его мобильный зазвонил. Майк взглянул на него. Первый раз за всю неделю он решил ответить на звонок из дома.

– Привет, Сэм.

– Я уже поднимаюсь по лестнице к твоей квартире. Открой эту чертову дверь и впусти меня. Нам нужно поговорить.

Майк услышал голос брата в холле и открыл дверь в тот самый момент, когда Сэм договаривал последнее предложение.

– Заходи, – пробормотал Майк.

Сэм вошел в квартиру и оглядел брата.

– Слава Богу, ты тоже выглядишь очень дерьмово.

Майк отшатнулся, словно получил пощечину.

– Каре плохо?

– А ты как думаешь, придурок?

Ему было очень больно слышать это, и он тяжело вздохнул:

– Я это заслужил.

– Тебе повезло, что я не дал тебе в морду. – Сэм прошел к холодильнику брата и вытащил оттуда газировку. – Ты действительно настолько чертовски эгоистичен, что не видел, какое сокровище у тебя было? Или ты настолько тупой, что на самом деле не хотел ее?

Майк сел на диван и откинул голову назад, уставившись в потолок.

– Я наломал дров. Но я не собираюсь анализировать все это дерьмо или рассказывать, почему я сделал это. Достаточно сказать лишь, что все навалилось на меня одновременно, и когда я уезжал, думал, что мне нужно время поразмышлять об этом в одиночестве.

Сэм уселся в ближайшее кресло.

– Ну и что теперь, когда у тебя есть все это?

Майк покачал головой, чувствуя глубокое отвращение к самому себе.

– Я осознаю, как сильно все испортил. Я хочу сейчас лишь всего того, что у меня было до отъезда.

– Так почему мы все еще сидим здесь? – Сэм похлопал по ручке кресла.

Он подался вперед и встретил напряженный взгляд своего брата.

– Потому что Кара ясно дала понять, что хотела бы верить, что я сдержу слово хотя бы в отношении своего отъезда.

– Что ж, значит, тебе есть чем заняться. С каких пор ты стал бояться трудностей и тяжелой работы?

Он боялся многих вещей, но уж точно не трудностей.

– Ни с каких. Но я сделал достаточно, чтобы доказать ей, что не хочу обязательств. Почему вдруг она должна поверить, что сейчас я думаю по-другому?

Он внимательно изучал серьезное выражение лица своего младшего брата, размышляя о том, какой мудрый совет он мог ему дать.

– Ты собираешься возвращаться? – напрямую спросил Сэм.

Майк нервно сглотнул.

– Да.

– Навсегда?

Он кивнул.

– Я собираюсь вернуть свою девушку.

– Этого-то я и боялся.

Майк напрягся.

– Черт побери, что это значит?

– Я имею в виду, что случится, если ты не сможешь убедить Кару принять тебя обратно? Что, если она слишком сильно травмирована тем, что ее мать осталась в унижающих ее отношениях?

Майку стало не по себе от осознания этого чересчур реального исхода событий.

Сэм подвинулся ближе.