Впервые с начала битвы Зири подумал, что не все потеряно. Он хорошо знал эту надежду и презирал ее: черное, уродливое чувство, что можно, убив другого, пожить немножко еще.

Убей или умри, иного не дано.

Теперь землю усеивали тела. На краткий миг Зири представил, что наполняемый трупами кратер – сомкнутые ладони гор, подносящие свой дар Нитид, богине слез и жизни, божественным звездам и пустоте.

Тела химер, тела бастардов… Вспышка – и вновь пала тьма.

Там, над головами, рушилось второе небо из пламени: крыло к крылу, и снова, и снова – и даже эта черная уродливая надежда погасла. Вторая волна Доминиона, еще больше первой… Сегодня Нитид одаривала только слезами.

– Кэроу! – закричал он.

И не удивился, что с его губ сорвался высокий голос Волка. Голос этот прорезал какофонию битвы, позвал измученных солдат держаться, держаться, держаться… На кону сейчас стояла жизнь. Хочешь жить – рази, рази, рази. Скольких убить, сколько времени продержаться? Итог подведут в конце. И хотя настоящий Тьяго умел побеждать врагов при соотношении сил не в пользу химер, с таким преимуществом врага генерал не сталкивался никогда.

А кроме того, он не Тьяго.

Он выкрикивал приказы, которые исполняли и химеры, и Незаконнорожденные. Когда Зири наконец пробился к Кэроу, бойцы прикрывали ее и Акиву с Лираз плотной стеной.

– Уходите, – распорядился Волк.

Его голос взлетал над хаосом битвы, в настойчивых глазах лед – и никакого безумия. Этому Волку не суждено сегодня рвать зубами чужие глотки.

– Выбирайтесь из боя. Используйте невидимость. У вас другая работа.

– Мы не можем уйти! – воскликнула Кэроу.

– Вы должны. Ради Эреца.

Ради Эреца. Что это означает, понятно: ради Эреца, не ради нас.

Потому что все мы сегодня умрем.

– Только если ты назначишь наблюдателя, – сдавленно сказала Кэроу. – Кого-нибудь. Любого.

Кого-то, кто в безопасности переждет смертоубийство и, когда все закончится, вернется, чтобы собрать души. Бессмысленно. Теперь, когда серафимы знают о возможности воскрешения, они примут меры, чтобы его предотвратить. Они сожгут мертвых и будут охранять пепел, пока все не станет необратимо.

Однако Зири все равно кивнул.

Пора. Нежелание расставаться опутывало их, словно паутина, сплетенная из любви и страсти и… даже зарождающейся нежности, такой невозможной, такой… смешной? Зири взглянул на Лираз; Лираз посмотрела на него, и оба быстро отвернулись. Зири и Кэроу, Лираз и Акива. Только секунду – и вечность! – они дали себе на прощание. Желание несбыточного – и пускай все «а что, если…» упадут на землю вместе с мертвыми телами.

Если верить легендам, химеры возникают из слез, а серафимы – из крови. Однако в ту минуту все они, все, были детьми сожаления.

Кэроу и Акива разворачивались друг к другу ради последнего взгляда, их лица заливала смертельная бледность: нет, пожалуйста, нет, не сейчас, ну пожалуйста…

И Волк громко и отчетливо произнес:

– Акива. Отправляйся с ними. Доставь их к порталу.

Акива быстро моргнул. Он не хотел отказываться, но как иначе? Его место здесь, в бою.

– Им может понадобиться защита, – будто предвидя его возражения, сказал Волк. – Или помощь. – Битва вокруг дошла до верхней точки кипения. – Вперед!

Они исчезли рывком: были – и нет. И на самом краю перехода Зири поймал взгляд Лираз. Ее улыбку. Не смертельный, режущий оскал, не презрение или холод, не жажда мести. Черты смягчила печаль; Лираз была такой красивой, что у него перехватило дыхание.

А потом она растаяла. В самом центре войска Белый Волк остался один. Счастливчик Зири, горько и опустошенно подумал он. Не сегодня и не завтра. Он осмотрелся. Сумятица боя разогнала туман, и сквозь дымку виднелись ряды солдат.

Ряды, ряды, ряды.

Зири засмеялся. Собрал свое краденое тело, обнажил клыки. И прыгнул.

Какая сладкая добыча. Он схватил одного в прыжке, схватил и убил. Пока тело падало, потянулся к другому. Еще и еще – пока земля не осталась далеко внизу; пока не переплелись крылья врагов в попытке избежать его ярости. Их все еще оставалось много, и он не испытывал недостатка в жертвах. Недостатка в проливаемой крови. Он смеялся? Хрипел?

Он – Белый Волк.

Лираз мчалась к порталу. Грохот битвы остался позади, а потом стих в свисте воздуха, который жалил глаза. Вот именно, жалил. Это просто скорость. «Мы не представлены. Не вполне». Вот что он сказал ей у горячих источников, прежде чем вручить свою тайну. Вручить, как нож. Можешь убить меня этим ножом, но я тебе доверяю. Я верю, что не убьешь.