В 8.00 21 марта дивизии перешли в наступление. Преодолевая упорное сопротивление противника, корпус продвинулся в первый день на 16–20 километров. Немцы, понесшие большие потери еще в боях за Скалат, начали отходить в западном направлении, прикрываясь арьергардами. Преследуя их, мы к исходу 24 марта вышли на участке Соколув, Бучач к реке Стрыпа и форсировали ее, а 351-я дивизия прошла еще дальше. Наступая в направлении Коропца, она приблизилась к Днестру и овладела переправами в этом районе, после чего по приказу комкора организовала на этом рубеже жесткую оборону.

К этому времени наши соседи — 15-й, 24-й стрелковые и 4-й гвардейский танковый корпуса 60-й армии окружили силы противника в Тернополе. Одновременно главные силы 1-го Украинского фронта замкнули кольцо вокруг другой крупной группировки гитлеровцев в районе Скалы. Таким образом, главная задача мартовского наступления, поставленная Ставкой Верховного Главнокомандования, была выполнена: западная и южная группировки немецко-фашистских войск оказались разрезанными на две изолированные друг от друга части. Впервые в истории войн в период весеннего половодья был осуществлен прорыв стратегического фронта врага на всю его глубину.

Говоря о Проскурово-Черновицкой операции, нельзя не упомянуть об особенностях партийно-политической работы в то время.

Войска действовали в небывало трудных условиях: весеннее бездорожье, форсирование рек с ледяной водой, окружение и уничтожение отчаянно сопротивляющихся группировок врага, отражение его яростных танковых контрударов. Все это требовало от бойца не только боевого мастерства и большого мужества, но и величайшей выносливости, стойкости духа, умения переносить любые трудности и лишения. Поэтому партийно-политическая работа и была прежде всего направлена на воспитание у личного состава высоких морально-боевых качеств. Делалось это самыми различными методами. Широко практиковались индивидуальные беседы командиров, политработников, агитаторов с воинами. Когда позволяла обстановка, организовывались короткие митинги, партийные и комсомольские собрания. Если не удавалось собрать всех, то с передовой в ближайший тыл вызывались агитаторы от подразделений. Перед ними ставились конкретные задачи, а уж они, расходясь в роты, доводили их потом до бойцов. Личному составу регулярно сообщались сводки Совинформбюро, приказы Верховного Главнокомандующего. Постоянно популяризировались отличившиеся воины. Хорошо помню, с каким волнением изучали в частях приказ И. В. Сталина, посвященный 26-й годовщине Красной Армии. Его слова, обращенные непосредственно к красноармейцу, звучали как наказ народа:

«…умелым сочетанием огня и маневра взламывать вражескую оборону на всю ее глубину, не давать врагу передышки, своевременно ликвидировать вражеские попытки контратаками задержать наше наступление».

Командирам и политорганам, так же как и нашим партийным, комсомольским организациям, приходилось в тот период решать и совершенно новые задачи. Боевые действия войск проходили в западных районах Украины, где Советская власть до войны существовала недолго и не успела как следует укрепиться. Поэтому нам приходилось разъяснять населению цели и задачи нашего общества.

Однако вернусь к окончанию Проскурово-Черновицкой операции. Как уже было сказано, к началу апреля 1944 года в районах Тернополя и Скалы были окружены две вражеские группировки, которым грозило полное уничтожение. Гитлеровское командование не хотело, конечно, с этим примириться. Оно стало стягивать силы, способные деблокировать запертые в кольцо войска. В частности, против корпуса, занимавшего двадцатикилометровый участок обороны на рубеже южная окраина Слобода Злота, Тесарувка, и нашего левого соседа — 18-го гвардейского стрелкового корпуса немцы подтянули две свежие танковые дивизии СС и три пехотные. 4 апреля во второй половив дня они произвели разведку боем в направлении из Мужелув на Подгайцы, затем почти без паузы ввели в бой главные силы 9-й танковой дивизии СС и потеснили части В. Я. Петренко, действовавшие в составе 18-го корпуса. 226-я дивизия была нашим непосредственным соседом слева. Увидев, что она начала отходить, гитлеровцы сразу же усилили свою ударную группировку, введя в бой свежие силы. Именно в этот момент и произошла наша встреча с Василием Яковлевичем. Он менял наблюдательный пункт, а я с командующим артиллерией ехал на левый фланг корпуса, в 8-ю дивизию. Мы встретились на дороге, и Петренко, поздоровавшись, первым делом попросил меня:

— Помоги огнем! Иначе можем не выстоять…

Я уже знал о трудном положении 226-й от генерала Смирнова, а также от своих разведчиков и, разумеется, не мог отказать Петренко. Отход его частей оголил бы наш фланг и создал угрозу выхода противника в тылы корпуса. Я развернул карту.

— Показывай районы, где, по твоим данным, у немцев установлены цели, заслуживающие особого внимания. Разумеется, в пределах досягаемости нашей артиллерии.

Василий Яковлевич взял карандаш и сделал на карте несколько пометок. Я подозвал полковника В. А. Квашневского и спросил:

— Ну как, бог войны, поможем соседу?

Квашневский посмотрел на карту и, обращаясь к Петренко, сказал:

— А где сейчас ваши полки? Чтоб своих не зацепить случайно… — Получив соответствующее разъяснение, начарт повернулся ко мне: — Огонь, Сергей Александрович, можем открыть через пятнадцать минут. Дадим залп «катюш», а потом ударим артиллерийским полком восьмой дивизии. Думаю, будет достаточно. Верно, товарищ Петренко?

— Вполне! — живо воскликнул тот. — Ну, мне пора!

Петренко торопливо попрощался. Он очень спешил. Больше во время войны мы с ним уже не встречались. До победы и какое-то время после нее Василий Яковлевич командовал дивизией, потом корпусом, окончил Академию Генерального штаба, был первым заместителем командующего армией, затем преподавал в академии, стал кандидатом военных наук, профессором.

Продвижение немцев на участке 226-й дивизии вскоре было остановлено. Однако к этому времени под давлением превосходящих сил противника начал отходить наш сосед справа — 106-й стрелковый корпус. По нему тоже был нанесен сильный контрудар. На очереди были мы.

К исходу дня стало известно, что перед фронтом корпуса немцы сосредоточили до двух пехотных дивизий и около шестидесяти танков. Авиация группами в 20–40 самолетов беспрерывно бомбила наши боевые порядки, особенно в районах Слобода Злота и Козови, где стояла 359-я стрелковая дивизия. Здесь, по-видимому, противник и готовился нанести главный удар. К такому выводу мы с Никитой Емельяновичей пришли, обсудив поздно вечером сложившуюся обстановку.