— О нет, не воспользоваться, — тут же ответил он. — Ты чего озираешься, юноша? На всякий случай знай: в любой угодный для себя момент я ка-ак крикну — и произойдет обвал. И вершина горы Взвидень, где мы с тобой сейчас сидим, окажется отрезанной от острова. До тех, понятно, пор, пока не очнется какая-нибудь рука и не очистит тропинку. Я уже проделывал это — действует отлично. Так что ты в надежной ловушке. Вы поднимались сюда, наверное, в полной темноте и не заметили, что здесь повсюду отвесные скалы, спуститься под силу только опытному скалолазу и, разумеется, днем. Теперь понял, что я не лыком шит? — спросил он и оскалил огромные блестящие зубы из чистого железа.

М-да, рано я расслабился. Выходит, его невозможно нейтрализовать целиком и полностью? Исчадие и есть! А я еще надеялся, что он сам мне во всем признается!

— Подбрось-ка веток в костер! — приказал он. — Не видишь, затухает? Вон там кусты, наломай побольше и принеси. Иди и знай, что ты в поле моего зрения и голоса тоже.

Я уныло поплелся за дровами и, ломая кустарник, почувствовал, как снова расстегиваются сандалии. Эврика! Да ведь это же и есть спасение!

Нетрудно догадаться, что вместе с ветками я незаметно принес к костру и изрядный кусок магнита. Когда Самсонайт велел кормить его дальше, то вместо мяса в рот ему полетел магнит, намертво — хлоп! — сцепивший его зубы.

— Теперь не очень-то покричите, — мрачно заметил я, Подбадривая огонь новыми дровами. — Был у нас какой-никакой диалог, а теперь будет монолог. Вы не захотели рассказывать, ну так я вспомню кое-какие подробности вашей жизни сам. А вы сидите и слушайте.

И, собравшись с мыслями, я начал рассказ.

— Несколько лет назад в двух или трех газетах промелькнуло феноменальное сообщение.

Врожденное любопытство заставляло меня быть в курсе большинства печатных, теле- и радионовостей. Поэтому заметка не прошла мимо моего внимания. Мало того, она крайне заинтересовала меня.

Я раздобыл все газеты и журналы, какие только было возможно, обложился словарями и перечитал гору наших и зарубежных изданий, отыскивая информацию об этом уникальном случае.

А дело заключалось вот в чем. Четыре гения — думаю, не добрых, а злых — от медицины и сопредельных наук: отоларинголог и окулист Ка Ленней, генетик, биохимик и нейрохирург Маст Ханн, программист Д’Тутхорт и печально известный своими опытами вивисектор, профессор Нахель-Туринчи, вдохновитель проекта — поставили эксперимент по направленной мутации.

Подробности и технологию я опускаю. Скажу только, что они задумали вывести новую породу одушевленной и разумной материи, собирательный организм, соединив в нем некоторые свои идеи.

Возможно, правили ими гуманные соображения, однако эксперимент увенчался спонтанной кремацией с одновременным взрывом, причем взрывом какого-то особого рода, который окрестили потом «синим лучевым взрывом вниз».

Лаборатория, где ставился опыт, занимала четвертый этаж большого каменного дома на окраине швейцарского города Сион. Взрывная волна прошла вниз сквозь все этажи, полуподвал и подвал и скрылась в толще земли, спровоцировав локальное землетрясение силой четыре с половиной балла по шкале Рихтера и сход лавины в Швейцарских Альпах.

Экспериментаторы зашли довольно далеко. Судя по заключению авторитетной комиссии, они ухитрились совместить: ДНК двуликого Януса, гормоны анаконды боа, вытяжку из корня ползучего дерева чиго-чиго и эмоционально-информационный сгусток от ковелена Лу, сконцентрированный Нахелем-Туринчи.

Эксперимент вышел из-под контроля.

Взрыв был такой силы, что смел с лица земли дом вместе с фундаментом. Экспериментаторов находили потом в разных концах города. Забегая вперед, скажу, что их всех похоронили на местном кладбище, хотя власти города были против.

На месте дома около недели стояло синее облако, не поддающееся ни ветру, ни пожарным брандспойтам. Только на восьмой или девятый день оно наконец приобрело более или менее ясные формы.

Я имею в виду ваши формы, Самсонайт. Вы сидели на дне котлована, где прежде был дом, в котором, напомню, располагались: лаборатория, ортопедическая мастерская, музей восковых фигур, контора по продаже оргтехники и ветеринарная лечебница — как-никак пять этажей.

Поскольку авария случилась глубокой ночью, во всех этих офисах, к счастью, не было ни души, а то четырьмя жертвами не обошлось бы. Полиция доставила вас в медицинский центр, где после долгих исследований вас классифицировали как неизвестного науке мутанта мира животных, типа хордовых, подтипа позвоночных, класса млекопитающих о четырнадцати полноценных и двух спорадических руках, способного пускать корни.

Глаза к тому времени у вас открылись еще не все, да и вообще вы мало были похожи на себя нынешнего. Младенец он и есть младенец, а о том, что из него вырастет, можно было только догадываться.

О вашем так называемом детстве у меня очень мало данных. Знаю, что говорить вы начали в полтора года и жили сразу несколько жизней, и это обескураживало врачей. С младых ногтей питали слабость к рыбе, к фосфору, а первой болезнью, которой вы заболели в трехлетием возрасте, была акромегалия, и от нее, похоже, вам так и не удалось избавиться.