Интереснейший момент: в 1941 году немцами арестовывается Кусонский. Что он показывал на допросах — неизвестно, потому что дело пропало. То есть исчезло. Испарилось. Нет его. А на нет и суда нет. Но был концлагерь, где Кусонский почему-то моментально сник. Конечно, его унижало отношение немцев. Но боевой генерал должен был иметь честь. Он мог бы плюнуть в лицо охраннику: «Смотри, сволочь, как умеет умирать русский офицер».

Да, безусловно, были издевательства и побои охранников. Да, безусловно, была тяжелая для него физическая работа. Но вопросы остаются все те же: за что арестовали Кусонского? Версию, которую приводят обычно — за симпатии к СССР, — можно рассматривать только как обвинительный вердикт по делу Миллера со смягченной формулировкой.

Вместе с Кусонским арестовали еще 32 офицера Русского общевоинского союза. В камере с ним были Борис Солоневич и поручик Колоколов. Они, как могли, поддерживали генерала. Но даже им он не сказал, в чем его обвиняют. Даже накануне рокового дня 26 августа 1941 года Кусонский хранил гробовое молчание. Лишь слезы текли по его сильно похудевшему лицу.

Что же он скрывал?

А скрывать ведь было что! Генерал фон Лампе забросал различные ведомства Германии просьбами освободить Кусонского. Дескать, он старый, никуда не сбежит и в любой момент предстанет пред судом.

Ему ответили отказом!

Что же такого совершил генерал, что заставляло немцев держать его в концлагере? Что же такого сделал Кусонский, что немцы заставили его ковырять киркой камни? Ведь ни до, ни после этого пленные генералы в немецких концлагерях не работали!

Почему охранники издевались только над одним Кусонским? Этому должно быть какое-то объяснение. К высшим армейским чинам отношение у немцев было уважительное, о чем сохранилось немало воспоминаний советских генералов, бывших во время Второй мировой войны в плену. Да что там далеко за примерами ходить: в концлагере сидел и Шатилов. И вышел оттуда благополучно. Так за что же ежедневно избивали генерала Русской императорской армии, ярого антикоммуниста Кусонского? Могу только высказать предположение: ему мстили за предательство Миллера. В Германии были прекрасно наслышаны о том, что такое «красный террор» и иллюзий по поводу судьбы председателя Русского общевоинского союза не строили.

Узнав о смерти Кусонского, председатель РОВС Архангельский писал фон Лампе: «Немцев мы в этом не виним». Кого же тогда винил генерал в гибели своего соратника?

Именно работа Кусонского на Москву объясняет все в этой истории. Агенту нужно алиби. Он его обеспечил, подставив под удар Скоблина. Да, его подозревали и задавали неприятные вопросы. Но он был на свободе и, сложив полномочия начальника канцелярии Русского общевоинского союза, вернул всем уважение к себе. Ошибся, с кем не бывает. Но осознал и совершил мужественный поступок — не счел возможным после этого занимать руководящие посты в РОВС. И если бы не провал Третьякова, никто бы и никогда не узнал правду.

Почему же немцы не стали афишировать результаты следствия? А им не было до этого ровным счетом никакого дела. Какая разница, кто из «унтерменшей» был агентом НКВД? Главное, что его уничтожили. Это первое. Гестапо вообще мало интересовало детали «русской войны в Париже». Но были серьезные основания предполагать, что Третьяков продолжает разведывательную деятельность. И не столько против русской эмиграции, которая в тот момент Москву не особо интересовала, сколько против Третьего рейха. Наверняка Третьякова пытались перевербовать. Когда же это не вышло — расстреляли. Газетам об этом сообщать было без надобности. Это второе.

Предвижу вопрос: а почему и Кусонский и Скоблин одновременно не могли работать на Москву? Скажем, один на НКВД, а другой на ГРУ. То есть в порядке социалистического соревнования, кто больше секретов выведает, два агента независимо друг от друга трудились. Потом одному из них надоела конкурирующая фирма, и он решил от нее избавиться. Товарищ Сталин поощрил его инициативу, и одним ценным информатором у Москвы стало меньше. Так выходит?

Это не может быть хитроумной комбинацией НКВД в силу хотя бы одной причины. Если на секунду допустить, что оба работали на СССР, то провал Скоблина автоматически поставил крест на мечте получить своего агента в должности председателя Русского общевоинского союза. Зачем было выводить из игры того, кто мог бы возглавить организацию? Совершенно очевидно, что при живых Шатилове и Абрамове шансы у Кусонского занять место лидера были между нулем и ничем.

Осталось ответить только на последний вопрос: для чего понадобилась подмена героев этой истории. Могу высказать лишь свое предположение. После сверхуспешных для советской разведки этапов операции «Трест» нужно было держать марку. Последний командир легендарного Корниловского ударного полка, начальник «Внутренней линии» звучит гораздо весомее, нежели начальник канцелярии РОВС. Обыкновенный секретарь в общем-то. Хотя и с генеральскими погонами. В момент, когда кому-то пришла в голову эта идея, почти все участники тех событий были давно мертвы. Помните, как у Стивенсона: «мертвые не кусаются».

Но была и более существенная причина. У Скоблина и Плевицкой близких родственников в эмиграции не было. А у Кусонского оставались жена и сын. Больше того, сын, по некоторым данным, участвовал в движении Сопротивления. Завербовать его никакого труда не составляло, тем более что для русского зарубежья фамилия Кусонский была не пустым звуком. И кто знает, сколько лет он потом мог работать на Москву…

Бывший штабс-капитан Петр Ковальский был расстрелян в 1937 году. После возращения из Европы он работал старшим бухгалтером конторы «Главхлеб» в Ворошиловграде. Там его и арестовало управление государственной безопасности НКВД по Донецкой области.