Едва Сенета и Дорн уселись, тут же подбежал хозяин и поставил перед ними два простых деревянных кубка, которые по дороге взял с другого стола.

— Чего желаете? — поинтересовался он, стараясь избежать традиционной процедуры приветствия и обмена любезностями.

— Пива, — ответил Дорн, которому подобное обращение нравилось гораздо больше.

Сенета отставила в сторону свой посох волшебницы, прислонив его к стулу. Палка была слишком длинной, чтобы сидеть с ней за столом. Она ненавидела этот корешок в четыре фута высотой, но это было последнее, что осталось у нее от отца и единственное, что делало ее тем, кем ей хотелось быть, — магом. Смерть отца случилась слишком внезапно, чтобы он успел ей сказать, какой еще силой обладает посох. Сенета знала лишь то, что в нем таилась огромная волшебная сила, которой лучше было не пользоваться. Она могла бы испытать его в тех местах, где нет людей, но с ее точки зрения, это было недостойно волшебницы. Поэтому она продолжала пытаться учиться самостоятельно, чтобы когда-нибудь все же раскрыть эту тайну. Так несправедливо. В каком-то куске дерева магии больше, чем она, возможно, сумеет познать за всю свою жизнь.

Сенета слегка подалась вперед, чтобы заглянуть в свой кубок. От прошлого посетителя еще осталось на добрый палец какого-то мутного пойла. Сенета взяла кубок в руку и осторожно принюхалась.

— Можете снова наполнить этот белым вином. Тогда остатки не придется выливать, это же так расточительно, — слегка иронично заметила она, отчаянно надеясь смутить трактирщика.

— Хороший выбор, — засопел тот, великодушно проигнорировав намеки Сенеты. — Еда будет только после захода солнца, — проворчал он и побрел обратно за стойку.

— И тому наверняка есть причины, — прошептала Сенета.

В следующее мгновение трактирщик вернулся с двумя кувшинами и наполнил оба кубка пивом и вином, как заказывали.

— Четыре серебряных монеты, — потребовал он.

— Разве теперь не принято просить плату, когда клиенты уже уходят? — поинтересовалась Сенета.

— Только не у тех, кого я не знаю и кто похож на людей, которые плохо платят, зато отлично бегают.

Дорн выложил на стол четыре серебряных и пододвинул их к трактирщику.

— Все верно, — разочарованно протянул кабатчик и поспешил обратно за стойку.

Дорн быстро осушил свой бокал пива. А Сенете не настолько сильно хотелось пить, чтобы заставить себя прикоснуться к грязному кубку. Они молча сидели рядом и наблюдали за узким коридором, ведущим на улицу.

Все было как обычно. Торговцы таскали оставшиеся товары с рынка на склады у Восточных ворот. Молодые люди из ремесленных гильдий подыскивали место, где можно было бы что-нибудь выпить и одновременно привлечь к себе внимание противоположного пола. А девушки, одетые явно слишком легко для первых прохладных осенних вечеров, поглядывали на парней, которые могли бы позволить себе воспользоваться их услугами.

Однако Дорн, похоже, заметил что-то другое. Презрительно хрюкнув, он поднялся со стула и оглядел задний двор. Обнаружив то, что искал, он направился к столу с другой стороны колодца и заговорил с двумя сидящими там парнями. После короткого обмена фразами один из них встал и пошел вслед за Дорном к Сенете.

— Это Йонас, — представил молодого человека Дорн.

Йонас робко поклонился и выдавил из себя смущенную улыбку.

— Ты очень понравилась Йонасу, и он попросил меня познакомить вас, — заявил Дорн и обернулся к парню. — Йонас, это Сенета, моя сестра. Присаживайся.

Последние слова наемника прозвучали скорее не как просьба, а как приказ, которому парень тут же подчинился. По удивленному взгляду Сенеты было ясно, что она понятия не имеет, что все это значит. Дорн вернулся за стол, от которого привел парня, и молча уселся напротив товарища Йонаса, мрачно кивнув ему.

Сенета играла свою роль и играла ее хорошо, хотя и не понимала, что задумал Дорн. Молодой человек по имени Йонас пустил в ход все средства, чтобы расположить девушку к себе. Он ублажал ее сладкими речами о том, как красивы ее волосы, как чудесны ее зеленые глаза… все эти комплименты она пропускала мимо ушей. Сенета кивала и улыбалась, говорила «спасибо» и «пожалуйста», а сама время от времени поглядывала на Дорна, чтобы понять, не пора ли покончить с этим маскарадом.

— Кто это у нас тут? — поинтересовался грубый мужской голос.

Сенета вздрогнула. Она совершенно не заметила, как этот мужчина подошел к ним. Рядом с их столом возвышалось четверо одетых в темное фигур. Из-под черных плащей выглядывали доспехи и перевязи. Небритые, с длинными спутанными волосами, мрачными татуировками, шрамами на лицах, ладонях и предплечьях — они совершенно не вписывались в обычный городской пейзаж. Однако они были его частью, как червяк является частью яблока. Это были регориане.

— Нам не нужны неприятности, — пролепетала Сенета. Она произносила эту фразу наверняка уже добрую сотню раз, но она еще ни разу ей не помогла.

— Они у вас уже есть, — буркнул регорианин.

— Да я вообще не знаю эту женщину, — тут же пропищал Йонас. — Мы только что познакомились. Вообще я пришел сюда с другом.

Йонас попытался подняться, чтобы пролить некоторый свет на ситуацию и позвать на помощь друга. Но прежде чем он успел встать на ноги, сильная мужская рука надавила ему на плечо и заставила рухнуть обратно на стул.