– Послушайте, физик Лю, – сказал Попов. – У вас на базе ничего не пропадало?

– В каком смысле? – спросил Лю.

– Ну… вы оставляете что-нибудь на ночь на дворе, а утром не можете найти.

– Да как будто нет. – Лю пожал плечами. – Пропадают иногда мелочи, всякие отходы… обрывки проводов, обрезки пластолита. Но я думаю, этот хлам забирали мои киберы. Они очень экономные товарищи, у них всё идёт в дело.

– А могут у них пойти в дело мои башмаки? – спросила Таня. Лю засмеялся.

– Не знаю, – сказал он. – Вряд ли.

– А может у них пойти в дело ящик со сливочным маслом? – спросил Фокин. Лю перестал смеяться.

– У вас пропало масло? – спросил он.

– И башмаки, – добавила Таня.

– Нет, – сказал Лю. – Киберы в город не ходят.

На крышу ловко, как ящерица, вскарабкался Мбога.

– Доброе утро, – сказал он. – Прошу извинить, я запоздал.

Таня налила ему кофе. Мбога всегда завтракал одной чашкой кофе.

– Итак, мы обворованы? – спросил он улыбаясь.

– Значит, это не вы? – удивился Фокин.

– Нет, это не я, – сказал Мбога. – Но ночью над городом два раза пролетали вчерашние птицы.

– Ну вот и башмаки… – сказал Фокин. – Я где-то читал…

– А ящик с маслом? – нетерпеливо спросил Попов.

Никто не ответил. Мбога задумчиво пил кофе.

– За два месяца у меня ничего не пропало, – сказал Лю. – Правда, я всё держу в куполе… И потом у меня киберы. И всё время дым и треск.

– Ладно, – сказал Фокин поднимаясь, – Пойдём работать, Танечка. Бог с ними, с башмаками.

Они ушли, и Попов принялся собирать посуду.

– Сегодня же вечером, – сказал Лю, – я поставлю вокруг вас охрану.

– Пожалуй, – сказал Мбога задумчиво. – Но я предпочёл бы сначала сам. Анатолий, сейчас я лягу спать, а ночью устрою небольшую засаду.

– Хорошо, доктор Мбога, – неохотно согласился Попов.

– Тогда я, с вашего разрешения, тоже приду, – сказал Лю.

– Приходите… Но без киберов, пожалуйста.

С соседней крыши донёсся взрыв негодования.

– Горе моё, я же просила тебя разложить тюки в порядке сборки!

– А я что сделал? Я и разложил!

– Это называется в порядке сборки? Индекс «Е-7», «А-2», «В-16»… Снова «Е»!..

– Танечка! Честное слово! Товарищи! – обиженно завопил Фокин через улицу. – Кто перепутал тюки?

– Вот, – крикнула Таня, – А тюка «Е-9» вообще нет!

Мбога тихонько сказал:

– Миссус, а у нас простыня пропала!

– Что? – сказал Попов. Он был бледен. – Ищите хорошенько! – крикнул он, спрыгнул с крыши и побежал к Фокину и Тане.

Мбога проводил его глазами и стал смотреть на юг, за реку. Было слышно, как Попов на соседней крыше сказал:

– Что, собственно, пропало?

– «ВЧГ», – ответила Таня.

– Ну и что вы раскудахтались? Соберите новый.

– На это два дня уйдёт, – сердито возразила Таня.

– Тогда что ты предлагаешь?

– Стену придётся резать, – сказал Фокин.

На крыше воцарилось молчание.

– Глядите, физик Лю, – сказал вдруг Мбога. Он стоял и, прикрывшись от солнца, смотрел за реку.

Лю повернулся. Зелёная равнина за рекой пестрела чёрными пятнами. Это были спины «бегемотов», и их было очень много. Лю и в голову не приходило, что за рекой так много «бегемотов». Чёрные пятна медленно двигались на юг.

– Они уходят, – сказал Мбога. – Прочь от города, за холмы.

Попов решил ночевать под открытым небом. Он вытащил из палатки свою постель и улёгся на крыше, заложив руки за голову. Небо было чёрно-синее, из-за горизонта на востоке медленно выползал большой зеленовато-оранжевый диск с неясными краями – Пальмира, луна Леониды. С тёмной равнины за рекой доносились приглушённые протяжные крики, должно быть, кричали птицы. Над базой вспыхивали короткие зарницы, и что-то негромко скрежетало и потрескивало.

«Надо ставить ограду, – думал Попов. – Обнести город проволокой и пустить ток, не очень сильный. Впрочем, если это птицы, то ограда не поможет. А скорее всего, это – птицы. Такой громадине ничего не стоит утащить тюк. Ей, наверное, ничего не стоит утащить и человека. Ведь был же случай, когда на Пандоре крылатый дракон подхватил человека в скафандре высшей защиты, а это – полтора центнера. Так оно и идёт – сначала башмачки, потом тючок… И на весь отряд, спасибо Горбовскому, один карабин. Конечно, надо было стрелять тогда – по крайней мере, отпугнули бы их… Почему доктор не стрелял? Потому что ему „показалось“… И я сам бы не выстрелил, потому что мне тоже „показалось“… А что мне, собственно, показалось? – Попов сильно потёр ладонью сморщенный от напряжения лоб. – Огромные птицы, очень красивые птицы, и как они летели!.. Какой бесшумный, лёгкий и правильный полёт… Что ж, даже охотники иногда жалеют дичь, а я не охотник».