— Как по-твоему, что случилось с Фаремо? Его столкнули в воду? А может, он сам потерял равновесие, поскользнувшись на камне?

— Трудно сказать.

— Скорее всего, Фаремо и тот, кто его столкнул, вышли там, наверху, и отправились на прогулку, оставив машину.

— Наверное. И если их кто-нибудь видел, я скоро это выясню.

Фрёлик истолковал ответ Гунарстранны как намек на то, что тема их разговора — не табу.

— И почему Фаремо понадобилось умирать именно сейчас! — возмутился он.

— Фрёлик, не всем дано выбирать время своей смерти.

— Я тут посмотрел на карту. Ближе к Ашиму есть дорога… Она петляет и спускается к реке. Рассуждая логически, убийца мог ехать по дороге, спуститься почти к самой воде и найти место, куда можно столкнуть Фаремо. Кстати, вряд ли он местный.

— Почему?

— Ну, будь он местным, он бы знал, что перед водоприемником электростанции устанавливают специальную сетку, которая пропускает воду и отсеивает всякий мусор. Будь он местным, он бы, по-моему, проехал чуть дальше и выбросил Фаремо в реку ниже Ваммы. Тогда его труп проплыл бы несколько километров и обнаружился только у Сарпсборга. Между Ваммой и водопадом Сарп довольно большое расстояние.

— Звучит разумно, если не считать одного.

— Чего?

— Ты рассуждаешь так, словно Фаремо убили где-то в другом месте, а потом выбросили в воду труп. Но у него в легких была вода. Значит, он попал в воду еще живым. Если речь не идет о преднамеренном убийстве, вполне возможно, Фаремо упал в воду во время ссоры или драки. Так что сейчас для меня самое главное — выяснить, у кого имелся зуб на Фаремо. Кто хотел свести с ним счеты?

Франк Фрёлик притворился, что не расслышал завуалированного намека на себя самого.

— Такие дела скоро не делаются. Как ты собираешься искать свидетелей?

— Я ведь, кажется, говорил тебе, что убийством Юнни Фаремо занимается криминальная полиция.

— Я уже имел удовольствие пообщаться с криминалами. Ко мне явился один юнец по фамилии Люстад.

— Он не дурак.

— И к какому выводу он пришел — убийство или несчастный случай?

— Понятия не имею. — Гунарстранна вытащил изо рта сигарету и мрачно посмотрел на нее. — Ты хоть понимаешь, что из-за твоих шашней с этой девицей я курю больше, чем следует?

— Тогда что ты здесь делаешь?

— Сегодня воскресенье, — заметил Гунарстранна. — В свой свободный день я имею право поехать куда хочу.

Фрёлик ухмыльнулся:

— И ты еще угрожаешь заявить на меня? Это не в твоей власти!

— И все же тебе не стоит путаться у меня под ногами и кого-то допрашивать. Если хочешь быть в курсе последних событий, звони лучше мне.

— Интерес представляет участок реки примерно километр длиной, — невозмутимо продолжил Фрёлик. — А Фаремо уж точно приехал сюда на машине. Если он не упал в воду вон с того мыса, то, скорее всего, повернул направо перед самым Ашимом. На моей карте отмечены две проселочные дороги или, точнее, тропы, которые ведут к реке. И я готов поставить девять против одного, что свидетели найдутся. Во всяком случае, кто-нибудь наверняка заметил машину.

Они медленно побрели назад. Гунарстранна откашлялся и сказал:

— Фрёлик, ради проформы…

— Что?

— Может быть, составишь отчет, а? Опиши в нем свои действия за последние несколько дней. Ну, ты понимаешь: чем ты занимался, где был и кто может это подтвердить.

— Значит, подозрение в убийстве с меня не сняли?

— В каком убийстве?

Они посмотрели друг другу в глаза. Фрёлик никогда не мог понять, что творится в голове у его старшего коллеги. А сейчас ему и пробовать не хотелось.

— Странное дело, Фрёлик. О том, что Юнни Фаремо имеет отношение к убийству охранника в Лоэнге, мы знаем только из сообщения информатора, и, будем откровенны, такая наводка недорого стоит.

Фрёлик зажмурился. До вечера было еще далеко, но солнце за горной грядой уже начало пышный прощальный спектакль. Облака, подсвеченные красным, перемежались оранжево-желтыми лучами солнца на лазурном небе над деревьями.

— Кстати, а что это вообще за наводка? — спросил он.

Гунарстранна не спешил с ответом.

— Частные инициативы, проявляемые тобой, вероятнее всего, истолкуют неправильно. Если не будешь проще ко всему относиться, тебя отстранят от работы.

— Расскажи о наводке, — неистово попросил Фрёлик.

— Женщина двадцати девяти лет, модель без постоянного ангажемента. Чаще всего работает официанткой в стриптиз-баре.

— Проститутка?

— Сомневаюсь. Она называет себя моделью. Иногда ее снимки появляются даже в «Афтенпостен». Она рекламирует нижнее белье. Но самое интересное другое. Она подружка одного из тех бандитов, которых мы арестовали.