Но, как и в случае с экономикой, Горбачев стал бездумно (а точнее, осознанно) демонтировать, разрушать советскую политическую систему, не создав и не опробовав новую, более совершенную, в ленинском понимании сути советской политической системы.

Оттеснив партию от руководства экономикой и в целом обществом, Горбачев, на основе своих гибельных, опасных лозунгов «гласности», «плюрализма», «нового мышления», «общечеловеческих ценностей», открыл все шлюзы для стихийного обновления политической системы методами анархического своеволия. В силу этого очень скоро советские органы власти, советская политическая система стали превращаться в свою противоположность.

Лозунг «За Советы без коммунистов» стал главным лозунгом лжедемократов на выборах во все звенья Советов – от сельского и поселкового до Съезда народных депутатов СССР и союзных республик.

Я забежал вперед в своих рассуждениях. А теперь вернемся в хронологической последовательности к тому, как Горбачев в связке с Яковлевым и Медведевым, прочими сподручными единомышленниками осуществлял демонтаж, разрушение политической системы СССР посредством радикальной реформы. И как бездумно, беспринципно, безоглядно, безответственно поступил ЦК, партийный актив КПСС, автоматически голосуя за любое, самое коварное и циничное предложение Горбачева, продолжая слепо верить своему «незаменимому», «непогрешимому» вождю, в который раз действуя по обывательскому принципу: «Нам с тобою думать неча, если думают вожди».

Пройдемся по страницам дневника В. И. Воротникова и восстановим процесс подготовки и осуществления этой самой горбачевской радикальной реформы политической системы, а точнее слома ее.

…Итак, на календаре 28 апреля 1988 года. Политбюро рассматривает вопросы предстоящей XIX Всесоюзной конференции КПСС о ходе перестройки и о дальнейшей демократизации партии и общества. По этим двум вопросам предлагается один доклад Генерального секретаря ЦК КПСС.

Вот тезисное изложение его взгляда на эти вопросы: «Проанализировать нашу работу за три года перестройки. Отметить, что в экономике – хозрасчет движется, но ослаблено внимание к научно-техническому прогрессу. Не происходит изменений в структурной политике. В госзаказе скрыта командная система.

В социальной политике перемены незначительные. В области демократизации партии и общества следует обратиться к Ленину. Этого требует нынешняя ситуация. Необходимо понять суть отношений политического и государственного руководства. Наша приверженность к ленинскому учению о партии, как партии нового типа, политического авангарда, а не дискуссионного клуба. В этом кардинальном вопросе в прошлом было допущено отступление. Произошло смещение функций. Замкнув всё на партию, ей нанесли удар. Взвалив на себя управление государством, она не смогла выполнить в полной мере свою политическую роль. Этот перекос начался где-то после XVII съезда (в 1934 году. – Прим. И.О.): партия взяла на себя основные функции руководства государством, а роль Советов стала снижаться. В ленинском понимании роли Советов нам надо искать ответы, в каком направлении реформировать политическую систему.

В Советах такие функции тоже перепутаны: исполкомы стали над Советами. Роль Советов не поднимем, если не изменим избирательную систему, не повысим авторитет депутатов. Пока же ими управляет исполкомовский аппарат. Депутаты должны избираться трудовыми коллективами и по территориальному принципу.

Работа Верховного Совета и Советов на всех уровнях сейчас рутинная. При Ленине во ВЦИКе было 440 человек, а сейчас в Верховном Совете – 1500. Громоздкий состав и неповоротливость сказываются на результатах их деятельности. Надо все эти вопросы отрегулировать…»

Замечу сразу. Если бы эти предложения были реализованы так, как замышлялось, обдуманно и неспешно, – вполне вероятно видимо большой беды для партии и государства не возникло бы. Но в короткое время все было поставлено с ног на голову. Это привело к сложнейшей ситуации, из которой партия и страна уже не смогли выбраться.

20 июня 1988 года на внеочередном заседании Политбюро обсуждался проект доклада на XIX Всесоюзной партийной конференции. Выступили все. Были высказаны серьезные замечания по некоторым принципиальным вопросам, а также выражены сомнения и тревоги, внесены предложения о необходимости дополнительной проработки ряда положений доклада. Привожу, на мой взгляд, самые существенные замечания и предложения, основываясь на записях в дневнике В. И. Воротникова.

Н. И. Рыжков внес предложение наделить Совет Министров СССР правом законодательной инициативы. Он же, а также А. А. Громыко высказались за совмещение постов председателя Совета и первого секретаря партийного комитета, чтобы таким образом сохранилась организующая роль партии.

Е. К. Лигачев высказал сомнения по этому поводу: «Согласовывается ли это с разделением партийной и государственной функций? Нет, не согласовывается».

Об этом же говорил и В. И. Воротников: «Говорим о разделении функций партии и Советов, а фактически объединяем их. Не логично…» – И добавляет: «О принятии Советами на себя полноты власти: готовы ли государственные структуры сегодня к этому? Дело не в том, чтобы поскорее реорганизовать, а в том, чтобы политические преобразования дали положительный экономический и политический эффект». И еще: «Предлагается коренное изменение политической и государственной структуры власти в стране. Для такого решения необходим всенародный референдум… Много неясного, непроработанного… Спешим!»

В. В. Щербицкий:«Не согласен с тезисом „О коренной“ реформе политической системы. Надо подвести под это теоретическую базу…»

Серьезную и справедливую тревогу высказал В. М. Чебриков по поводу «самовыдвижения» кандидатур в депутаты… Может быть, навал безответственных говорунов…

Ближайшее время, первые же выборы в Советы показали обоснованность его тревоги… (В. И. Воротников. «А было это так…» Из дневника члена Политбюро ЦК КПСС. М. 2003, с. 241–245).