Да, собственно, и сам царь был о них невысокого мнения. Как-то Николай спросил мнение Победоносцева о Плеве и Сипягине, на что Победоносцев ответил, что Плеве — подлец, а Сипягин — дурак. Царь согласился с ним и даже с одобрением пересказал разговор Витте. А затем назначил «дурака» Сипягина министром внутренних дел. 2 апреля 1902 г. Сипягин был убит эсерами по приказу агента охранки Евно Азефа. Тогда очередь дошла и до «подлеца» — министром внутренних дел был назначен В.К. Плеве.

Как ни плохи были министры, но еще худший вред, чем их правление, наносило решение важнейших вопросов царем с какими-либо авантюристами типа Безбородко, Абазы, Папюса, а затем Распутина.

Кстати, в системе управления обороной империи были лица, даже по закону не подчиненные Военному ведомству и Морскому министерству (или управлению министерствами). Это были генерал-фельдцейхмейстер и генерал-адмирал. Они не подчинялись непосредственно министрам, но и министры не подчинялись им. К примеру, права генерал-адмирала определялись положениями от 1855, 1860, 1867, 1885 гг. и т.д. То положения генерал-адмирала разграничивались с управлением Морским министерством, то управление Морского министерства подчинялось генерал-адмиралу. Где находилась линия разграничения их полномочий — никто толком не знал. Очевидно лишь одно: генерал-адмирал и генерал-фельдцейхмейстер — две самые хлебные должности в империи, через них проходили все заказы для армии и флота, от пушек и броненосцев до седел и кортиков.

Нетрудно догадаться, кто занимал эти должности. При Екатерине Великой генерал-адмиралом был наследник цесаревич Павел. Хотя, надо честно сказать, наломать дров на сем поприще ему мешала сама мать вначале с Потемкиным, а потом с Платоном Зубовым. Дальше должность генерал-адмирала занимали царские братья. В наследство от отца Николаю II достался генерал-адмирал родной дядя Алексей Александрович (1850–1908)

Генералами-фельдцейхмейстерами в галантном XVIII в. были фавориты императриц и их братья — П. Шувалов, Г. Орлов, Г. Потемкин и П. Зубов.

В первой четверти XIX в. хлебная должность генерала-фельдцейхмейстера уже не уходит из дома Романовых. В 1852 г. Николай I назначает генералом-фельдцейхмейстером своего 20-летнего сына Михаила. В 1862 г. великий князь Михаил Николаевич назначается наместником царя на Кавказе. В этой должности он находится до 1881 г. и ухитряется руководить русской артиллерией из Тифлиса (и это при отсутствии железнодорожного сообщения между Тифлисом и Петербургом). Но, вернувшись в 1881 г. в столицу, Михаил Николаевич там долго не засиживается, а большую часть времени проводит во Франции на Лазурном берегу. С 1903 г. и до самой своей смерти в 1909 г. он безвылазно живет в Каннах, по-прежнему исполняя роль генерала-фельдцейхмейстера.

С началом царствования Николая II артиллерийские дела постепенно прибирает к рукам сын великого князя Михаила Николаевича Сергей (1869–1918). Николай II производит его в генералы-инспекторы артиллерии, но фактически его полномочия оказались больше, чем у генерала-фельдцейхмейстера.

Роли великих князей Алексея Александровича и Сергея Михайловича в русской истории настолько схожи, что у неискушенного читателя легко может возникнуть мысль о тенденциозности автора. В самом деле, и Алексей, и Сергей очень мало смыслили в военном деле, особенно в его материальной части. Тот же Алексей и не очень-то стеснялся своей безграмотности. При докладе начальника морской академии А. Епанича об отчислении ряда офицеров Алексей заявил: «Неужели из-за того, что эти офицеры не имеют установленных баллов, их надо отчислить из академии? Вот я никаких этих девиаций, навигаций и прочих не знаю, а я генерал-адмирал». Оба давали отчет о своих делах только царю. Любую критику их деятельности со стороны подчиненных в печати или даже в частных разговорах можно было подвести под статью об оскорблении императорской фамилии.

За время нахождения в должности как Алексей, так и Сергей большую часть времени провели… во Франции. Оба великих князя были крайне любвеобильны, и о них ходили одинаковые анекдоты, распространяемые не эсерами и большевиками, а их августейшими родственниками и придворными. «Жизнь Алексея занимали верткие дамы и неповоротливые броненосцы», и «Мы имеем прекрасный балет и отвратительную артиллерию». Последняя фраза относилась к Сергею, который, кроме сухопутной артиллерии, руководил Театральным обществом и Императорским русским балетом. Благодаря Алексею и Сергею балерины стали бедствием русской армии и флота.

Вдоволь порезвившись в молодые годы, оба ловеласа стали верными любовниками и завели себе по балеринке: Алексей — француженку Балетту, а Сергей — польку Кшесинскую. Собственно, ничего экстраординарного в этом не было, так как Императорский балет давно стал коллективным гаремом семейства Романовых. Большинство связей с балеринами были случайными, но некоторые великие князья заводили от балерин большие «внебрачные» семьи: Константин Николаевич с балериной Анной Кузнецовой, Николай Николаевич (старший) с балериной Екатериной Числовой и т.п. Без всякого сомнения, для современных историков Балетта и Кшесинская затерялись бы в веселой компании Кузнецовых и числовых, если бы не непомерная жадность этих «штучек». «А что тут, собственно, такого, — спросит неискушенный читатель, — великие князья были богатейшими людьми России, и почему они не могли позволить себе достойно содержать “штучки”?» Да, с первого взгляда утверждение совершенно правильное.

В 1905 г. шведский публицист Улар опубликовал сведения о подсчитанных им доходах великого князя Владимира Александровича (сына Александра II и дяди Николая II). 1,5 млн. рублей он имел ежегодно от земель, лесов, рудников и другой личной собственности. 2,5 млн. руб. ему доставалось от казны. 24 тыс. руб. он получал как генерал, 50 тыс. — как командующий Петербургским военным округом, 40 тыс. — как член Государственного совета, 25 тыс. — как член Комитета министров, 30 тыс. — как президент Академии художеств, и в довершение ему полагались значительные суммы как члену различных государственных комиссий. Не меньшие средства имели и Алексей с Сергеем.