Сам «Баян» также посчитали слишком дорогим и отдали предпочтение бронепалубным крейсерам в 6000 тонн, заказав «Варяг», «Аскольд», «Богатырь», «Витязь», «Олег», «Очаков», «Кагул». Отсутствие поясной брони на этих крейсерах снижало их боевую устойчивость и ограничивало боевые возможности в то время, когда по артиллерийскому вооружению они приближались к броненосным крейсерам. Что можно, кстати, было изуродовано и на наших бронепалубных крейсерах. Об этом подробнее скажем потом.

Русские миноносцы уступали своим противникам в вооружении, имея на одно 75-мм орудие меньше, 47-мм пушки против 57-мм у японцев, 381-мм торпедные аппараты против 457-мм. Снаряды 47-мм пушек часто не пробивали даже тонкий борт миноносцев противника, а оставляли лишь вмятины.

Результат «экономии» очевиден: почти во всех боях между миноносцами японцы выходили победителями, несмотря на мужество и героизм русских моряков.

Унификация ни к чему. Безвластие МТК

В эпоху господства на Русском флоте ВК Алексея на нем — флоте — не существовало даже элементарной унификации крепежных изделий, арматуры, шланговых и трубных соединений, лишенных какой бы то ни было взаимозаменяемости. Лишь в таких образцах снабжения, как мебель, фонари, подсвечники и т.п., наблюдалось некоторое подобие стандартизации, но совершенно безуспешными оказались попытки адмирала С.О. Макарова добиться, например, сокращения числа типов водомерных стекол с 76 до 10!

Не удалось унифицировать даже создававшиеся почти в одно время башенные установки кораблей.

Может, это, конечно, и не было сознательным вредительством, но пахнет от всего этого дурно.

Изъяны организации проявлялись и в самой структуре, и во взаимодействии центральных учреждений флота. За техническое состояние флота теоретически отвечал Морской Технический Комитет (МТК), который в лице своих высококвалифицированных специалистов прилагал немалые усилия по поддержанию его на современном научном уровне.

Однако ответственный за всю технику флота МТК был лишен хозяйственной самостоятельности, и осуществление его решений и предложений зависело от «финансовых соображений» Главного Управления Кораблестроения и Снабжения (ГУКиС) — учреждения, будто задавшегося целью нанести максимально посильный вред родному флоту. А его начальник в описываемый «порт-артурский период» — вице-адмирал В.П. Верховский — не только не содействовал МТК, но сплошь и рядом пренебрегал его рекомендациями. Это мы опять же покажем на примере «Варяга».

Будущее флота решалось, как уже не раз говорилось, не на основе планомерной научной разработки морской тактики и стратегии, а на Особых Совещаниях, лишенных общей руководящей идеи и ответственности за свои решения.

Эта «планируемая» безответственность позволяла также безнаказанно проводить и воплощать в жизнь идеи, которые по вредоносности для страны кроме как изменническими не назовешь.

В результате во флот были внедрены многие ошибочные взгляды и заблуждения, обернувшиеся, в конечном счете, трагедией Цусимы.

Слова «ошибочные взгляды и заблуждения» воспроизводят стандартную точку зрения, принятую при рассмотрении событий, предшествовавших русско-японской войне. На самом деле нагромождение всех этих «ошибок и заблуждений», уже на стадиях проектирования и строительства обрекавших новейшие русские корабли на состояние «второй свежести» по сравнению с лучшими мировыми образцами, отдает отнюдь не глупостью, а поистине технической гениальностью.

Гениальностью, направленной на разрушение обороноспособности Российской Империи.

Артиллерия — бог войны

Так, рассчитывая лишь на прямое попадание, отказывались от щитов у орудий (чтобы уменьшить размер цели) и тем самым обрекли на уничтожение и орудия, и комендоров, осыпаемых градом осколков снарядов, разрывавшихся даже при ударе о воду{224}. 

Снаряд бронебойный — облегченный

Среди прочих допущенных просчетов и преступных ошибок последствия этой «экономии» проявились при Цусиме самым катастрофическим образом.

Особенно трагичными для флота были последствия новаторского по замыслу, но дискредитированного отсутствием соответствующей тактики, решения МТК о переходе в 1892 году на облегченные снаряды, которые обеспечивали увеличение почти на 20% начальной скорости полета снаряда. Благодаря этому, по сравнению с артиллерией иностранных флотов, было достигнуто существенное превосходство в настильности траектории, то есть в наибольшем ее приближении к прямой линии, что резко увеличивало меткость огня на дистанциях до 30 кабельтовов [208] .