— Но я не одета…

— Э, вы не только великая княгиня, вы прежде всего солдатская жена, которая должна привыкать ко всему! Ничего, не сахарная, не растаешь!

На плаце у озера стоял майор Линднер, пруссак, недавно выписанный Павлом Петровичем в качестве инструктора своей маленькой армии по особой рекомендации короля Фридриха. Великий князь был очень доволен прусским майором и находил, что теперь обучение солдат под его руководством пошло вперед гораздо быстрее прежнего.

Великая княгиня успела справиться со своим удивлением и с самой непринужденной улыбкой следовала за супругом под потоками проливного дождя. Правда, последний сразу промочил ее до мозга костей, но молодая женщина мужественно боролась с охватывавшей ее дрожью и старалась ничем не выказать неприятных ощущений.

— Слушай-ка, Линднер, — сказал великий князь, обращаясь к майору, — сегодня мы выполним маленький стратегический маневр. Видишь ты там развалины старого деревянного замка, виднеющиеся из-за леса за озером? Эта старая руина еле держится, и ты должен сегодня овладеть ею посредством строгого стратегического движения. Защищать развалины будем мы с великой княгиней. Там наверху еще уцелела старая башенка. Великая княгиня заберется туда и будет служить вам жалоном. Защищать местечко буду я сам, и имей в виду, что я собираюсь пустить в ход для защиты все свои знания и энергию. Я дам тебе лучшую половину войск, находящихся здесь на плацу, и ты должен обязательно выполнить эту почетную задачу: ведь жалоном будет сама великая княгиня! Если же тебе не удастся в течение часа овладеть башней, то ты — просто осел, не заслуживающий чести обучать русскую армию. Кроме того, ты выкажешь себя большим нахалом и страшным невежей. Ведь великой княгине придется стоять под дождем и ветром в открытой со всех сторон башне, и, чем дольше ты будешь копаться, тем дольше продержишь ее в этом неприятном положении. Но, имея в руках качественный перевес, надо быть очень маленьким полководцем и очень большим ослом, чтобы сразу не овладеть башней!

Майор Линднер — высокий, сильный, статный мужчина — почтительно выслушал приказание великого князя, и на его лице выразилась полная готовность с удовольствием проделать предписанный маневр.

Зато на лице великой княгини был определенно написан явный ужас. Она и без того промокла и продрогла, а теперь ей предстояло пробыть на ветру и дожде, по крайней мере, целый час.

Однако она не решилась протестовать и покорно последовала за супругом.

Но, ступив ногой на первую ступеньку полуразрушенной, еле державшейся лестницы, которая жалобно и грозно заскрипела, словно негодуя и предупреждая, Мария Федоровна так испугалась, что остановилась и обернулась к следовавшему за ней супругу, готовая категорически отказаться идти далее.

Однако он по-своему истолковал ее взгляд.

— Идите, идите, ваше высочество, — спокойно сказал он, — флаг я передам вам наверху!

Великая княгиня вздрогнула и покорно пошла далее, ежеминутно рискуя сорваться на этих сгнивших, скользких от плесени и дождя ступенях.

Когда они взобрались на верхнюю площадку, Павел Петрович передал супруге флаг и приказал ей подойти с ним к самому краю и все время держать этот жалон на виду. После этого он сам подошел к краю площадки и широко взметнул слева направо флагом, так что центр защиты и объект неприятельского нападения был далеко виден со всех сторон.

Солдаты защитного отряда, собранные во дворе руины, ответили на движение флага громкими, торжествующими возгласами.

— Вы будете стоять все время здесь и все время махать флагом так же, как это сделал я, — обратился великий князь к супруге. — Конечно, вам придется немного потерпеть: надо сознаться, что дождь хлещет здесь еще сильнее, а резкий ветер делает положение еще неудобнее. Но что же поделаешь! Настал момент доказать всем и каждому, на что способен великий князь, которого до сих пор стараются держать в стороне от присущих его званию занятий. Настал момент доказать, что он способен в самое короткое время поставить армию на недосягаемую высоту и сделать из людского стада машину, слепо и отчетливо повинующуюся малейшему изгибу воли вождя.

Кто же, как не великая княгиня, должен разделить торжество супруга?

Мария Федоровна ответила ласковым кивком головы на эти слова, в которых усмотрела желание сказать ей нечто приятное, сделать ее участницей своих планов и торжества. Затем, призвав на помощь всю силу своей воли, она взяла в руки флаг и стала у края платформы.

Павел Петрович поспешил вниз к солдатам. В сопровождении Аракчеева, еле поспевавшего за ним, он расставил солдат по всем пунктам, откуда могло последовать нападение. Аракчееву было поручено выдвинуть аванпосты, и, когда великий князь вскочил в седло первой попавшейся лошади и поехал, чтобы проверить, что сделал Аракчеев в передовой цепи, он застал там все в отличнейшем порядке и вполне согласно со своими желаниями.

В этих хлопотах прошло около получаса.

Великий князь несколько раз посматривал наверх и все время видел флаг, плавно покачивавшийся из стороны в сторону. Теперь, возвращаясь с проверки аванпостов, он снова взглянул наверх и к своему негодованию флага больше не увидел.

Тогда он сейчас же устремился наверх, чтобы накинуться на супругу с бешеными упреками. Он перескакивал через три ступеньки и уже мысленно повторял все те горькие, ядовитые слова, которыми намеревался осыпать Марию Федоровну, но картина, которую он увидал наверху, сразу повернула его мысли в другую сторону.

Сначала Мария Федоровна мужественно держалась, но непрерывные потоки дождя и холодные порывы резкого ветра мало-помалу усыпляли ее волю. Она уже не в силах была долее стоять там и полубессознательно принялась искать какого-нибудь убежища. В противоположном конце площадки уцелело что-то вроде навеса. Великая княгиня пробралась туда и завернулась в мокрый флаг. Это хоть немного согрело ее.

Когда Павел Петрович увидал супругу, она была до того бледна, что он испугался.

— Маша! — вне себя крикнул он, подскакивая к ней. — Что с тобой? Ты не в силах вынести это! Боже, я не сообразил, что ты далеко не так здорова…