Но в то же время, ступая по отполированным каменным переходам дворца властителя Хаоса, демон все пытался понять — что происходит с наследником. Женщина? Эту мысль СеХарель отверг сразу, ведь Эллохар был кристально трезв. Проблема с любимым учеником? О появлении идущих путем ненависти в Аду были осведомлены, разведка достойно отрабатывала свое золото, потому знали и то, что Тьер держит ситуацию под жестким контролем. Значит не в этом дело. Тогда в чем?

„Все меняется, слышишшшш… Она проснется шшш… I Она идет… шшш… слышишь, скрип ее когтейшшшш…“

Арвиэль разом отпустил песок и остановился. Высший демон стоял среди черных дюн пустыни Гибели, единственного безжизненного мира в Хаосе. Семь смерчей расходились от него по пустыне, и он не стал усмирять избыток собственной силы — стихия ветра прекрасна, демон умел ценить красоту.

Но гораздо больше ценил иное — своевременные предупреждения!

Взмах и вверх вздымается столб песка, меняет очертания и обвивает тело демона гибкой подвижной змеей. Еще взмах и ветер стихает, позволяя услышать шепот песка:

„Близко…шшш… близко… грань истончается… слышишшшш скрип ее когтейшшшш“.

И черный песок осыпался.

Арвиэль вновь позволил ветру играть с дюнами мертвой пустыни и несколько секунд стоял, вглядываясь в горизонт. А затем коготь прорезал ладонь, и сквозь расстояние понеслось гневное:

„Рэн!“

Ответ пришел неожиданно быстро, и неожиданно наглый:

„Извини, занят“.

„Ты в Аду? — удивился повелитель“.

„Типа того, но занят, — последовал ответ“.

Разъяренный Арвиэль, взбешенно приказал:

„Немедленно во дворец, ты… ты…“

„Я. Сказал. Занят!“ — рык, от которого зашипел песок.

И демон застыл, пытаясь осознать, что происходит. Слизнул кровь, прерывая связь, а затем безжалостно полоснул вновь, глубже, чувствуя, как кровь забивается под коготь, и позвал:

„Риш…“

На сей раз ответ пришлось ждать долго, внучка была далеко, и даже огню в крови демона требовалось время, чтобы преодолеть расстояние, но не минуло и минуты, как он услышал:

„Темных, дедушка“.

Он улыбнулся, услышав голос единственной внучки. С грустью подумал, что даже у нее — четверо сыновей, так что правнучки властитель Ада вероятнее всего так и не дождется.

„Тебя что-то тревожит? — встревожилась ведьма“.

„Да, Риш, я чувствую надвигающуюся опасность“.

Он не стал спрашивать, что чувствует она — Риш так и не стала ведьмой в полной мере, она не могла ощутить.

„Василена тоже странно ведет себя в последнее время, — спустя недолгое молчание произнесла Благодать, — но вчера она была у Рэна, вернулась спокойная“.

„Так и знал, что он в курсе, — выдохнул взбешенный Арвиэль“.

„Рэн всегда в курсе, — демон словно ощутил улыбку внучки. — И если он еще не предупредил меня, значит ситуация под контролем“.

Властитель Хаоса медленно опустился на песок, прикоснулся к нему окровавленной ладонью, глядя, как песчинки струятся меж когтей, и задумчиво спросил: „Ты полагаешь, он сумеет справиться с Тьмой?“

„Тьму не пробудить, дедушка, — с мягким укором ответила ведьма“.

Арвиэль не стал разубеждать внучку, лишь спросил:

„Как дети?“

И сидя на песке выслушал забавный, исполненный материнской заботы рассказ. Слушал, улыбался и чувствовал всем сердцем, как счастлива Риш. А ведь был против, до последнего против, мыслимое ли дело — высшая демонесса и вампир даже не из Хаоса. Рэн был единственным, кто поддержал ее, единственным, кто присутствовал на свадьбе. Первым, кто взял в руки старшего из сыновей — Влада. И сейчас Арвиэль думал о том, что его внуку свойственна какая-то непостижимая мудрость.

Попрощавшись с внучкой, он шагнул в грани и не спеша направился ко дворцу. Белое безмолвие срединных граней умиротворяло»!Тишина радовала сердце, свет настраивал на что-то возвышенное, доброе, светлое…

Арвиэль раздвинул грани и шагнул в ворота собственного дворца, чтобы застыть, потрясенным изваянием.

Дворец сверкал!

В лучах едва вошедшего солнца он искрился едва ли не всеми цветами радуги, а крылатые демоны продолжали натирать его, не прерываясь ни на секунду. Да что они! Вампиры, долженствующие с восходом солнца покинуть свой пост, мелкими веничками, выметали двор, стараясь не пропустить ни песчинки!

О том, кто может заставить демонов и вампиров настолько проникнуться рвением к исполнению поручений, Арвиэль знал, и потому, вновь шагнув в грани, миновал лестницу и вышел уже во дворце. Здесь так же было безукоризненно чисто.