– Ты собираешься сдаться?! – возмущенно воскликнула Сарин.

– Долг монарха – защищать свою страну. Если я окажусь на распутье между обращением в Дерет и уничтожением королевства, придется выбрать меньшее из двух зол.

– Наша страна не такая бесхребетная, как Джиндо!

– Джиндосцы показали себя мудрым народом, Сарин, – твердо ответил Эвентио. – Они сделали необходимый для выживания выбор.

– Но это означает полную сдачу!

– Это означает принятие разумного решения. Пока я ничего не предпринимаю. Пока две наши страны существуют, остается надежда. Но стоит Арелону пасть, и мне придется покориться. Мы не можем сражаться против всего мира, Ин; песчинка не способна остановить океан.

– Но… – Сарин не знала, что возразить. Она видела, в какой ситуации оказался отец. Встретиться с Фьерденом на поле битвы означает полное поражение. Сменить веру или умереть – от обоих вариантов к горлу подступала тошнота, но обращение казалось более разумным решением. Только в глубине души принцессе не давала покоя мысль, что лучше умереть, если ее смерть поможет правде восторжествовать над грубой силой.

Ей придется очень постараться, чтобы отцу не пришлось столкнуться с подобным выбором. Если Сарин остановит Хратена, то, возможно, ей удастся остановить и вирна. По крайней мере, на время.

– Тем более мне следует остаться в Арелоне, отец, – не допускающим возражения тоном заявила принцесса.

– Я знаю, Ин. Но я боюсь, что тебе грозит опасность.

– Я понимаю. Но если Арелон падет, я скорее останусь здесь и умру, чем увижу, что произойдет в Теоде!

– Будь осторожна и не спускай глаз с джьерна. О, кстати! Если выяснишь, почему вирн решил топить корабли Йадона, поделись со мной.

– Что?! – не веря своим ушам вымолвила Сарин.

– Ты не знаешь?

– Чего не знаю?

– Король Йадон потерял свою торговую флотилию почти целиком. По официальным данным, в нападениях винят пиратов, остатки банды Дрейка Душителя. Но мои источники указывают на вирна.

– Так вот что это было!

– Что?

– Четыре дня назад я была на балу, – объяснила принцесса. – Королю доставили сообщение, которое ужасно его расстроило.

– По времени совпадает, – согласился отец. – Я узнал два дня назад.

– Зачем вирну нападать на мирные торговые корабли? Если только… Идос Доми! Если король потеряет доходы, то ему грозит лишение трона!

– Выходит, вся эта чушь о титулах и деньгах – правда?

– Абсолютная. Йадон отбирает титулы у семей, которые не в состоянии сохранить доходы; таким образом, разорение короля подорвет основу его власти. Хратен заменит его кем-нибудь более покладистым и верным Шу-Дерет и получит Арелон на тарелочке!

– Похоже на правду. Йадон загнал себя в угол, подведя под монаршую власть настолько шаткую базу.

– Скорее всего, здесь замешан Телри, – продолжала размышления Сарин. – Вот почему он потратился на тот бал – герцог желает показать, что его состоянию ничто не угрожает. Меня не удивит, если его расходы покрыло фьерденское золото.

– Что ты собираешься делать?

– Остановить их. Даже против своей воли; я сильно не люблю Йадона.

– К несчастью, получается, что Хратен не оставил нам широкого выбора союзников.

Сарин кивнула.

– Я попала в одну лодку с элантрийцами и Йадоном – не самое завидное положение.

– Что Доми послал, за то и будем благодарны, дочка.

– Сейчас ты похож на жреца.

– В последнее время у меня появились причины стать примерным прихожанином.

Принцесса задумалась, выбирая слова.

– Мудрый выбор, отец. Если Доми собирается нам помочь, то лучшего времени не найти. С Теодом придет конец и Шу-Корат.

– Временно, – твердо произнес Эвентио. – Правду нельзя победить, Сарин. Даже если люди ненадолго забывают о ней.

Сарин лежала в постели. Единственное освещение в комнате исходило от Эйша, висящего в ногах кровати, да и он потемнел, так что видимым оставался только эйон в его центре.

Разговор с отцом завершился час назад, но тревожные мысли не покинут ее много месяцев. Принцесса никогда не рассматривала сдачу как возможный исход противостояния с Фьерденом, а сейчас поражение казалось неизбежным. Ее волновала перспектива сдачи Теода на милость вирна; сомнительно, чтобы тот оставил отца у власти, даже если Эвентио сменит веру. Она также знала, что теоданский король с радостью пожертвует своей жизнью ради спасения страны.

Сарин также думала о собственной жизни и о Теоде. Она оставила позади то, что любила больше всего на свете: отца, брата, мать. Леса вокруг столицы Теоина, припорошенные снегом пейзажи. Однажды она проснулась и увидела, что все вокруг покрывает тонкий слой льда; деревья казались унизанными сверкающими под зимним солнцем драгоценностями.

Но помимо приятных воспоминаний, Теод напоминал о боли и одиночестве. Он олицетворял собой исключение из обшества и унижение перед мужским полом. С раннего детства принцесса показала, что обладает острым умом и не менее острым языком. Оба качества отделили ее от остальных девушек; Сарин не единственная отличалась сообразительностью, но другим хватало ума держать ее при себе, пока они не выскочат замуж.