– Итак, – начала она, надеясь, что что-нибудь обязательно всплывет. Марго протянула ей кружку с пурпурной жидкостью. – Какой дивный дом!

Марго явно привыкла к похвалам в адрес дома.

– Здесь были практически развалины, когда мы его нашли. Но мы разглядели его потенциал, и потом, мы не боимся трудностей.

– Вы давно здесь живете?

– Четыре года.

– Значит, все переделки вы осуществляли уже с детьми?

– С некоторыми. Двое родились в процессе. – Марго засмеялась, она привыкла, чтобы ей говорили, какая она замечательная, но Рут не могла выдавить из себя этот комплимент.

– Вики, редактор, с которой вы разговаривали, сказала мне, что вы и Чарли раньше работали в городе.

– Это так. Мы занимались инвестициями – расплата за наши грехи.

– Такая резкая смена обстановки – город и эта ферма.

– Да. Очень резкая.

– Что вас на это толкнуло? – Разговор с Марго немного напоминал Рут чтение журнала «ОК». Она чувствовала себя грязной и недостойной, но при этом, к собственному удивлению, завидовала.

– Полагаю, это был один из моментов типа «эврика». Мы с Чарли поехали отдыхать в Грецию, и я вдруг поняла, что, пока нас нет, няня укладывает Джаспера и Санни каждый вечер в постель. И я сказала Чарли: разве мы не заработали достаточно денег? Разве ты не считаешь, что мы могли бы, черт возьми, остановиться? Я ждала, что последует жуткая ссора, а он посмотрел на меня и сказал: ладно, думаю, мы можем себе это позволить. Мы с ним уволились на следующий день после возвращения из отпуска, выставили дом на продажу и нашли этот, все в течение месяца.

Неужели у людей бывают моменты «эврика» и из языковой сферы они переносят это понятие в реальную жизнь? Рут сильно сомневалась, но все же рассмеялась и сказала с напускной жизнерадостностью:

– Вот это хороший муж.

– У нас с Чарли крепкая связь, – подтвердила Марго. – Мы интуитивно чувствуем, когда другому что-нибудь нужно.

Рут хотелось выплеснуть Марго в физиономию ее мерзкий чай. Ее рука задрожала на ручке кружки, и она прикинула, не будет ли это явным свидетельством того, что она рехнулась, после чего ее упекут в психушку. Вместо этого она спросила:

– Вы имели представление, чем будете заниматься?

– Тогда – ни малейшего.

– Выходит, у вас было достаточно денег, чтобы ничего не делать?

– Не совсем. Но на год бы, пожалуй, хватило.

– Смелый поступок.

– Мне показалось это необходимым. Смелость тут ни при чем.

– В смысле?

Марго слегка рассердилась:

– Мне думается, что иногда ты достигаешь такого этапа в своей жизни, когда понимаешь, что ничего не выходит и нужно либо все изменить, либо смириться.

Рут задумалась, было ли в том, что говорила Марго, что-то реальное. Она могла представить себе, как Марго кричит на Чарли или рыдает, когда думает, что никто не видит, но сомневалась, что Марго может снять свою маску на публике. Тоскливо говорить с человеком, который не скажет ничего, кроме того, что вы, по его разумению, хотите от него услышать, или того, что он хочет, чтобы вы услышали. Но было ужасно слышать себя в Марго, слушать, как неприятная тебе женщина высказывает твои собственные желания. Она попробовала другой вопрос:

– Вы об этом никогда не жалели?

Младенец начал плакать, так что Марго взяла ребенка и принялась кормить. Рут вспомнила ощущения и удивилась, почувствовав внутреннюю реакцию.

– Нет, думаю, что нет. Было нелегко, но ведь достичь чего-то стоящего всегда нелегко, разве вы сами это не обнаруживали?

– В каком смысле нелегко?

– Ну, знаете, ремонтировать дом таких размеров – настоящий кошмар. И затем начать бизнес, обнаружив, что это не столько касается того, что вы делаете, сколько банков и кредитов и перепуганных мужчин, которые уверяют тебя, что ты рехнулась. – Марго рассмеялась, и Рут поняла, что ее снова обвели вокруг пальца.

Рут посмотрела на свои записи. Она могла написать эту статью с закрытыми глазами. Наверное, нет никакой необходимости брать у Марго интервью.

– А как появилась эта идея насчет мыла?

Тут она получила по заслугам. Рут дала возможность Марго прочитать ей лекцию насчет производства и упаковки мыла.

Прошел почти час, и Рут безумно хотелось уйти, но она с ужасом думала, что придется встретиться с Кристианом, и поэтому приятно удивилась, выйдя из дома и увидав, что он смеется над чем-то с Чарли. Но она не спешила расслабляться, потому что с Кристианом ничего никогда нельзя знать наверняка. Его настроение меняется мгновенно. Так что она не знала, что ее ожидает, когда они выезжали из ворот фермы. Но он продолжал улыбаться.

– Черт, настоящая классика, – сказал Кристиан.

– Какая классика? – поинтересовалась Рут, роясь в сумке в поисках бутылочки для Хэла.

– Не знаю, что тебе рассказала Марго, но ее муж тот еще тип. Он ее ненавидит.

– Не говори глупости.

– Точно, клянусь, я правду тебе говорю. Это было потрясающе. У него по всей ферме спрятаны косяки и бутылки виски. Он чертовски зол.

– Что его злит?

Бетти пинала ногами спинку сидения Рут.

– Ее самодовольная чушь главным образом.