– Он все еще не ест? – спросила мать Рут.

Рут сегодня не чувствовала себя достаточно сильной для подобных обсуждений.

– Нет, пока никакого сдвига. Мы ходили к диетологу неделю назад, но без всякой пользы.

– Почему, что он сказал?

– То же самое, что и наш местный врач. Начать с чего угодно: печенья, шоколада, конфет, – а потом двигаться дальше.

– Мне кажется, это чертовски разумно, – сказал ее отец, отодвигая от себя тарелку.

– Нет, ничего подобного. – Рут постаралась сменить жалобный тон, который заставлял ее снова чувствовать себя четырнадцатилетней. – Все знают, что у детей крайне специфические вкусовые сосочки. Если они к чему-то привыкают, требуются годы, чтобы их от этого отучить. Он может подсесть на сладости, и мне никогда не удастся уговорить его съесть что-нибудь полезное.

– Не думаю, что такое может случиться, – заметила ее мать. – Дети, в конечном итоге, из всего вырастают. Вряд ли часто встретишь шестнадцатилетнего подростка, сосущего бутылочку, живущего только на шоколаде, нянчащего своего любимого медвежонка или сидящего на мамочкиных коленях.

Рут напряженно улыбнулась:

– Наверное. – Может быть, ее матери не пришлось сталкиваться с подобной проблемой. Может быть, та вообще не слишком хорошо понимает, что говорит. Она сменила тему: – Не хотелось бы вам погулять с Хэлом в парке? Мы можем заодно забрать Бетти из школы.

– Замечательно, – согласилась ее мать.

– Разве Хэлу не надо спать днем? – спросила Эгги.

– Полагаю, сегодня он может без этого обойтись.

– Но завтра праздник, нельзя же допустить, чтобы он слишком устал.

Рут встала. Она чувствовала, что еще минута – и она может не сдержаться.

– Не беспокойтесь, Эгги. Если он слишком устанет, я об этом позабочусь. – На этот раз ей никто не ответил.

Кристиан никак не мог сосредоточиться на работе. Все время отвлекался и был не уверен во всем, что делал. Постепенно мысли так разгулялись, что он начал сомневаться во всей своей жизни.

Он сообразил, что Рут твердила ему то же самое уже несколько лет. И постоянно спрашивала, не думает ли он, что они все делают неправильно, а он смеялся над тем, что она имела в виду. Теперь он понял и оценил ее терпение. Наверное, это было равносильно попыткам достучаться до туземца с Амазонки. Трудно поверить, что она так долго терпела его.

Он попытался позвонить ей в половине одиннадцатого, но она не ответила. Через час сделал еще одну попытку и, когда она снова не ответила, оставил путаное послание:

И верно, его что-то мучило. Он не был уверен в себе, плыл по течению. Голова казалась слишком большой для тела, а мозг, похоже, потерял способность контролировать его действия. Если бы он был уверен, что его хорошо встретят, он бы поехал домой, сказавшись больным. Но вместо этого он позвонил Тоби и удивился, когда тот ответил:

– Только что с самолета. Вернулся с Ибицы. Хотел позвонить тебе насчет завтрашнего дня. Во сколько нам приходить?

– Не знаю. Думаю, в три. А кому это – нам?

– О, черт. Я хотел спросить. Ничего, если я возьму с собой Габриэллу? Девушку, с которой я познакомился на Ибице. Она замечательная.

Кристиан представил себе модель-подростка, которая будет сопровождать его друга, и впервые в жизни не захотел оказаться на месте другого человека.

– Да кого хочешь. Слушай, у тебя есть минута? Мне надо тебя кое о чем спросить.

– Выкладывай.

– Я был идиотом.

– Это не вопрос.

– Я несколько раз встречался с Сарой. Не так. Ничего не было, но ей что-то втемяшилось в голову, и она встретилась с Рут и заявила ей, что я ее бросаю.

– Черт!

– Да уж.

– Когда это произошло?

– Вчера. Надо же, а кажется, уже неделя прошла.

– И как Рут это восприняла?

– Как ты и ожидал.

– Ты в настоящей заднице, парень.

– Знаю.

– Думаешь, еще можно спасти ситуацию?

– Не знаю. Возможно. Не представляю, что я буду без нее делать. – Кристиан сам удивился, когда у него перехватило голос. Он уже сто лет не плакал. С последнего раза.

– Слушай, не стану читать тебе лекцию, потому что, похоже, тебе и так тяжело, но, черт, о чем ты думал?

– Ни о чем я не думал. Тоби, я самый настоящий мудак?

– Ты позвонил, чтобы задать этот вопрос?

– Ну да. Я действительно эгоист и сволочь? Я тут свою жизнь перебирал, и некоторые поступки привели меня в изумление. Я сам себя не узнавал. Я омерзительно относился к Рут. И я имею в виду не только эту историю с Сарой. Я ее совсем не уважал, не прислушивался к ней, не помогал. Не знаю, почему она меня терпит.