– Как вы думаете, почему новая команда не вписалась в бывшую систему политэлиты, где все всегда было «так чинно, благородно»? Почему сейчас в крае такая нестабильная политическая ситуация?

– Если считать стагнацию стабильностью, то да, в крае раньше было относительно спокойно. Только надо проанализировать: к чему вел этот путь, до чего довел. Край подошел к критической точке – когда риск того, что все рухнет в одночасье, стал реальностью. Функции старой системы управления в свое время переродились: она начала обслуживать только свои интересы. Решения, которые принимались, делались в интересах ограниченного круга людей. Во главе управления регионом стояла бывшая партэлита – особая каста «избранных».

Знаете, если взглянуть со стороны, то кажется, что за десять лет в крае ничего не менялось. Единственные изменения вносило время – старость и разрушение. Одни и те же лица почти пятнадцать лет занимали руководящие посты. Они в 90-е годы закладывали в крае школы, больницы, детсады, говорили о большой стройке и реформах, в итоге за эти годы ничего не изменилось. Те же объекты, те же планы, те же лица – только дело с мертвой точки не сдвинулось. Страшным укором, памятником прошлому сейчас стоят по деревням серые коробки недостроенных зданий, на завершение которых в нынешних ценах нужно семь миллиардов рублей.

В жилищно-коммунальной сфере, сельском хозяйстве, везде идет работа на пределе. Сейчас главы районов, люди на местах говорят: дайте денег, изношена сельхозтехника, котельные не переоборудовались, теплосети и водопроводные сети не ремонтировались. А откуда брать, если край как был дотационным, так и остался.

Какие новые производства развивали в крае, что разрабатывали, куда продвинулись за десять лет?

Внушили, что дальше сельскохозяйственной специализации край уйти не сможет. В край нужно вкладывать деньги, инвестировать в производство, если не хочешь остаться в статусе сырьевого придатка. Сейчас понемногу стали считаться с краем, реально вкладывать деньги – не для того, чтобы сиюминутную выгоду извлечь, а приходят надолго. Появилась свобода развиваться здесь, строить свой бизнес. Нестабильная политическая ситуация снова может замкнуть край.

– Сложно искать правых и виноватых. У каждого свои аргументы. Чью сторону, по вашему мнению, все-таки занимает Кремль в этом противоборстве?

– Когда ребенка спрашивают: «Ты кого больше любишь – маму или папу» – это глупость. Когда пытаются сформировать ситуацию разлада между исполнительной и законодательной властью – это провокация. Крайсовет и администрация края не в футбол играют, чтобы делать ставки на ту или другую команду. Подготовка к отопительному сезону, к организации летнего отдыха детей, нормальный ход посевной – это первоочередные вопросы. Тот, кто решает эти задачи, солидарен с интересами Кремля, администрации края, нормального здравомыслящего человека.

– Сложно в крае приходить во власть, не получив предварительно «благословения» у бывших партэлит…

– Да, пойти против системы сложно. Политическую карьеру в крае делали «свои люди», кто был послушным – входил в касту приближенных.

Новому поколению управленцев просто не дали сформироваться, власть прочно удерживали прежние партийные лидеры.

Посмотрите на крайсовет: есть там кто-нибудь, кто мог составить в мае прошлого года конкуренцию на пост спикера? Такие люди просто не прошли. Они могли пошатнуть позиции бессменного спикера. Есть в краевом Совете сильные, независимые личности, но их мало. Большинство пришло в крайсовет по партийным спискам.

На федеральном уровне «Единая Россия» считается партией власти, которая является сильным звеном – поддержкой президента. В ее составе – люди, которые работают на общий результат: правительство, президент, Дума приходят к компромиссу «Единая Россия» алтайского образца – это совсем другое явление, ни о каких компромиссах ради общего дела, интересов края речи не идет. Получается, что народ верит «единороссам» как президентской партии, а на самом деле просматриваются интересы другого характера? Тогда бы назывались по-другому – не вводили людей в заблуждение.

В формировании алтайских партий не обошлось без участия прежних партлидеров. Спикер крайсовета возглавляет «За наш Алтай», на приход во власть части «единороссов» имел влияние бывший губернатор. Сейчас он в полпредстве курирует Алтайский край. Это реальный рычаг власти.

– Ваши противники прозрачно намекают, – если вы уйдете, кризис прекратится. Вместо вас уже предлагаются кандидатуры на пост губернатора. Политический лидер якобы найден…

– Дело далее не во мне. Любой, кто не связан круговой порукой с бывшей партэлитой, столкнется с той же ситуацией. Прежняя власть считала себя непоколебимой, поэтому потерю абсолютного управления регионом восприняла так болезненно, развернула борьбу. Нужен подконтрольный губернатор. Ищут того, кто будет выгоден, восстановит старые бюрократические связи. Нынешний так называемый политический кризис – это кризис поколения, которое не может смириться, что его время ушло.

– Но бывшая политэлита не так беспомощна, у нее еще сохранились каналы влияния. Кроме того, терять ей уже нечего, поэтому пошла ва-банк…

– Что такое элита? В элиту нельзя попасть по партийным спискам или занять место во власти. Элита – это самая прогрессивная часть населения: та, которая созидает, творит, преумножает богатство, духовную культуру своего народа. В обществе, государстве или в собственной семье, городе и крае такие люди готовы выступать не только в роли потребителя. Настоящую элиту региона, страны объединяет общая идея – высокая духовная цель, благо региона. А все эти ходы «ва-банк», игры в «политический кризис» не идут на пользу краю.