Сексуальная революция в наши дни иНахексуальную революцию, начавшуюся в шестидесятые, одни взирают с пессимизмом, другие — с оптимизмом. Как это не раз бывало в истории культуры Запада, одним по душе мрачные очки Іоббса, другим — идеалистические воззрения Руссо. Америка скорее склоняется к пессимистическому взгляду на вещи. Война лолов и война культур неизбежны, и они уже начались. Такой мрачный прогноз делает в своих страстных, хотя и противоречивых феминистских работах Шир Хайт77. Она опубликовала в 1976 году «Доклад Хайт о женской сексуальности»; а в 2000 — «Новый доклад Хайт». Автор утверждает, что плотские реакции зависят не от биологических, а от культурных факторов, и настаивает на том, что женщине, чтобы достичь оргазма, необходима внешняя стимуляция, по преимуществу кл игорная.

В1994 году вышел «Доклад Хайт о проблемах семьи», в котором автор утверждает, что институт семьи не вырождается, а меняется, так как появляются новые формы союзов. Однако общая тональность работы не располагает к оптимизму78. Исследование опирается на ответы 3 тысяч опрошенных. Из них 50% процентов — жители США, 35% — европейских стран (14% — из Англии, 10% — из Германии, 6% — из Нидерландов, 2% — из Франции, остальные — из восьми других стран). Ответов протестантов здесь гораздо больше, чем католиков (их всего десятая часть), а результаты, полученные в североамериканском мире, по количеству превосходят все прочие.

Мальчики и девочки очень рано узнают и усваивают на всю жизнь, что нельзя трогать родителей, особенно если те обнажены, нельзя прикасаться к их половым органам. Шир Хайт считает, что именно эта неудом, ная потребность позже рождает желание вслупитіц ловой контакт, прижаться телом к телу. Аналопіч2 образом она связывает садомазохистскиещаклоииоо, тем, как часто и как сильно применялись к детямтц сные наказания (они частенько применяются в АИПЩ, Америке, а в странах Скандинавии могут стать<кщ для судебного преследования). Хайт обращается кстард викторианской теории, согласно которой прилив крота к ягодицам во время порки производит особые ощущевщ в половых органах, особенно у девочек. Наказаниещ более вызывает эротическое возбуждение, что оказыв ется единственным способом добиться тесной связщ матерью или отцом79. Н

Если это наблюдение справедливо, то оно подчерки вает разницу, пролегающую между англосаксонским странами и жизнелюбивой Европой, где принято за» щать, ласкать, тискать малышей. Но речь здесь идет скорее о воображаемых страхах американской культуры, привнесенных в предмет исследования. Эти страхи связаны с боязнью любого телесного контакта и сексуальности в-целом. В любом случае, здесь на первый план выходит старая европейская модель сексуального доминирования самца. Некоторые специалисты, правда, утверждают,™ насилие над слугами или в супружеской жизни часто оказывается следствием тех наказаний, что применяются! малышам и подросткам80.

Другое пессимистичное утверждение сострит в том, что страх мужчин перед любовью связан с травматическими переживаниями в период полового созревания. Мальчики часто мастурбируют между 10 и 12 годами- об этом писал еще Кинси. Но они делают это тайно, СТО

ІГлма 6. Эра удовольствия (от 1960-х до наших дней) вом стыда, и именно тогда, когда им внушают, что надо гонти» от. матери, стать мужчиной, не быть маменьки-1м сынком. Автор считает, что эти переживания вызывают к жизни смешанный тип сексуального поведения, где соединяются привязанность и ненависть, чувство вины и гнев. Вот почему многие взрослые мужчины не могут глубоко полюбить женщину: в их глазах она скорее опасна, чем привлекательна. Многие не женятся на той женщине, к которой чувствуют привязанность, и хвастаются этим перед другими мужчинами, ибо считают, что имен-

так должна проявляться.настоящая мужественность81. Тон повествования становится еще более мрачным, когда речь заходит о женском либидо. Все начинается очень хорошо: в жизни многих девочек есть замечательный период полной свободы, когда они могут вести себя как мальчики (tomboys). Но вот они входят в подростковый возраст, наступают первые менструации, и семья хочет, чтобы они вели себя как «хорошие девочки». При этом менструация как таковая обходится молчанием, о мастурбации, которой часто занимаются девочки, говорить нельзя, об эротических ощущениях, которые возникают от телесных наказаний, тоже не говорят. Все, что связано с телом девочки, находится под запретом. Ей предлагается попросту следовать примеру своей матери, которая в лоне семьи предстает как существо без пола. Таким образом, в каждой супружеской паре возрождается идеал двойного мужского стандарта, столь дорогого сердцу буржуа-викторианцев. В США этот стандарт жив по-прежнему, и все женщины, согласно ему, разделяются на две группы: «добропорядочные», подобные Деве Марии, хорошие матери и «послушные девочки», и «плохие» — опасные, так как они плохо контролируют свои плотские

ИИИульсы. У девушек возникает раздвоение личности, скольку они боятся, что у них в чем-то проявити <щ ность к тем запрещенным вещам, от которых они оп, лись под влиянием постоянной муштры тела И душьЦ раздвигай колени», — слышат они постоянно междут* мя и тринадцатью годами. Девочка-подросток, которая людях хочет казаться хорошо воспитанной, не мохп открыто выражать свои желания, и ее чувственностьо& зывается ущемлена82. Повторим еще раз: если ШирXife опирается здесь скорее на предвзятые представленій, чем на реальность; можно представить, насколько сад ны эти предвзятые представления в американском обществе. В 2004 году на экраны вышел фильм Гари Винищ Дженнифер Гарнер в главной роли; «Из 13 в 30». В на рассказывается, как озорные мальчишки заперли дект* ку в туалете, и она загадала желание стать взрослой. Ивот ей за одну ночь стало 29 лет, она превратилась в жени» ну-вамп, но сохранила образ мысли и неуклюжие манери своих 13 лет. Фильму дана литера PG-13 за «легкий сексу альныйоттенок и намеки на употребление наркотиков». Он затрагивает чувствительные струны в душах американских девушек: они могут последовательно отождествлять себя то с одной, то с другой ипостасью главной героини.

Шир Хайт заявляет, что хочет разорвать с «патриархальными» представлениями, тяготеющими над сознанием85. Эти представления, по ее мнению, группируются вокруг образа бесполой матери — иконы домашнего очага. В целом концепция выглядит достаточно мрачной: если в США оба пола «запрограммированы» на конфликтное поведение в супружеской жизни, значит, война полов неотвратима?

|у других исследователей более оптимистичный глад на жизнь. Одна женщина-специалист признает, о американское воспитание нацелено на то, чтобы сформировать устойчивое представление об опасности, исходящей от всего, что связано с телом и любовью, причем опасность эта грозит и семье, и культуре в целом. В связи с этим она призывает преодолеть конфронтацию и прийти к общественному согласию, так как сексуальная жизнь каждого мужчины и каждой женщины неотделима от той роли, которая определена им в обществе: «В конце концов мы поняли, что еда в одиночку не насытит голода, терзающего нас»84. Другой автор с 1971 года рассматривает любовь как сложный процесс, соотносимый с множеством факторов. Любовь не может довольствоваться заменителями; человек постоянно стремится войти с кем-то в очень близкие отношения, пусть и не с од-ним-единственным существом. А если такая связь не возникает, человек страдает85. Через четверть века он стал делать акцент на возвращении к былому равенству в области чувств, к тому, что существовало еще до того, как урбанистическое общество навязало дочерям Евы второстепенную роль. Но теперь равенство принимает новые формы. Некогда, в традиционном сообществе, женщины оставались внутри поселения, в то время как мужчины выходили наружу и охотились или возделывали землю. Теперь женщины выходят за стены, выполняют новую для себя работу, где успешно соперничают с мужчинами, и требуют равноправия. Одно лишь материнство заставляет их вернуться к очагу86.