– Иногда мне снится, как мы сидим за столом и я слышу хохот Гвен, – призналась Диана, – а потом в какой-то момент я понимаю, что это смеется не Гвен, а кто-то другой… И я просыпаюсь в холодном поту.

– Тебе давно надо было сказать мне об этом! – Бет выглядела расстроенной. – Я бы сразу убедила тебя, что Гвен права и все это – ерунда.

– Ты и правда так думаешь?

– О, конечно же! Прошло уже так много времени, и ничего не случилось! Я уже говорила тебе, это Гвен подшутила над нами, и мы придумаем какую-нибудь каверзу, чтобы отомстить ей.

– Даже Полли и Бланш на какое-то время поверили, что все это правда! – Диана чуть повеселела, но все еще казалась обеспокоенной.

– Они просто подыграли Гвен, – отмахнулась Бет. – Решили поддразнить малышек, как они называют нас с тобой и Флору.

– Флора так испугалась…

– Она старше меня, но такая глупая! – Девочка надула щеки и прошлась по комнате, смешно переваливаясь с ноги на ногу. – Вы не видели мою желтую шляпу? Кто взял мою желтую шляпу?

Диана, не удержавшись, расхохоталась – настолько похоже Бет изобразила их школьную подругу, как будто вечно сонную, неповоротливую Флору.

Довольная тем, что Диана развеселилась, Бет передразнила еще нескольких девушек, в том числе насмешницу Гвен, худую и рыжеволосую, за что в моменты ссор другие ученицы называли Гвен ведьмой.

– А теперь я тебя оставлю, хочу еще почитать перед сном. О чем я буду жалеть, когда мы вернемся в Торнвуд, так это о библиотеке лорда Гренвилла. – Бет готова была приходить в Гренвилл-парк и чистить камины или выносить ночные вазы, лишь бы ей и впредь позволяли брать книги из библиотеки.

– Я тоже почитаю немного, – кивнула Диана. – Леди Гренвилл так добра к нам… Жаль, что она так несчастна!

– Ты думаешь, она несчастлива? – Бет, уже направлявшаяся к двери, снова повернулась к подруге. – У нее такой чудесный сын, и лорд Гренвилл кажется мне приятным человеком… И этот огромный дом, и сад, и все, что есть у нее… Конечно, у нее часто болит нога, но это не самая ужасная болезнь, какая может случиться с человеком, ведь у нее есть экипажи, чтобы ездить в гости, и она даже иногда танцует на балах с этим веселым джентльменом, мистером Говардом.

– Разве ты не заметила, какой грустный порой у нее взгляд? И Бланш с Полли шептались о том, что лорд Гренвилл все еще любит свою умершую жену, сестру леди Эмили.

– Не слушай этих сплетниц! – Бет подумала, что непременно поймает в саду лягушку и подложит в постель Полли. – Они завидуют богатству леди Гренвилл и пересказывают торнвудские сплетни. Нельзя всю жизнь любить умершего человека, это неправильно! Можно хранить память о нем в своем сердце, но надо открыть его для живых людей – так мой отец всегда говорит тем, кто недавно похоронил своих близких.

Диана не стала спорить – она была на год старше Бет и считала себя поэтому более мудрой и наблюдательной.

– Ну, хорошо, наверное, твой отец прав. А теперь иди, скоро миссис Рэйвенси отправит наверх Бланш и Полли, и они начнут дразниться, когда увидят, что мы все еще болтаем.

– Уже бегу! – На прощание Бет послала подруге воздушный поцелуй и направилась к себе, бормоча на ходу: – Вот уж по кому я не стала бы скучать, так по этим двоим! Лучше бы в школе остались Гвен и Мэри, с ними хоть можно поболтать и посмеяться!

У себя в спальне Бет привычно обошла комнату, с удовольствием разглядывая дорогую мебель, лиловые цветочки на кремовых обоях и безделушки на каминной полке – ей нравилось смотреть на красивые вещи, но она не испытывала зависти к их обладателям.

– Странно, еще сегодня утром здесь стояла пастушка в розовом платье. – У камина Бет остановилась и некоторое время в задумчивости смотрела на расставленные фарфоровые фигурки. Она рассматривала их каждый день и хорошо помнила, как именно они стояли. Сейчас одной фигурки не было, а остальные были передвинуты так, чтобы скрыть опустевшее место. – Наверняка горничная, протирая пыль, разбила одну пастушку. Что ж, я не стану выдавать ее, здесь достаточно других фигурок, и экономка леди Гренвилл даже не заметит, что она исчезла.

В этом Бет ошибалась – миссис Даррем прекрасно помнила, какие украшения, вазы и безделушки и в каком количестве находились в каждой из множества комнат. Кроме того, все они были перечислены у нее в особой тетради.

Девочка взяла книгу, устроилась в кресле рядом с зажженной лампой и вскоре позабыла о фарфоровой пастушке. Через полчаса или около того она услышала разговор в коридоре – возвращались Бланш и Полли. Хлопнули двери, и снова стало тихо – спальни девушек находились далеко от парадных комнат, где леди Гренвилл принимала гостей.