– Да ладно, Катюшка, не ворчи… – устало махнула рукой Лена, без сил валясь на диван. – Она же им бабушка, не посторонняя какая тетка. Как же я могу ее выгнать?

Венька с Сенькой тут же взгромоздились на материнские худые колени, обхватили Лену за шею, борясь каждый за свое пространство. И Тонечка запрыгала у Кати в руках, потянула к матери пухлые ручки.

– Кать, ты не держи ее на руках все время – пусть сама ножками ходит! А то вообще разучится.

– Ой, Лен, да я боюсь! А вдруг не услежу? Упадет, лоб себе разобьет.

– Да ну… Сама-то ты не помнишь, как бегать начала? Мы с Соней тебя спать уложили, сидим, чай пьем. А ты вдруг в дверях нарисовалась с улыбкой. Сама из кроватки выползла, сама на ножках на кухню притопала.

– Ленк, ты мне зубы не заговаривай! Ты на вопрос отвечай – так и будешь пожизненно терпеть эту мымру?

– А что делать, Кать? Буду, конечно. Должна ведь у детей бабушка быть хоть какая-то! Раз отца не будет – пусть хоть бабушка будет.

– Да какая она, к лешему, бабушка, Ленка! – снова разгорячилась Катя, от волнения проглатывая окончания слов. – Ты что, не видишь, что она к тебе сюда просто оторваться приходит? Громкий командный голос вырабатывает? И каждый вечер так теперь приходить будет. Тебе это надо?

– Ну что делать, Кать? Да, она такая…

– Да, такая! Она сюда идет экономии тебя учить, а хоть один йогурт мальчишкам принесла? Хоть десять минут с ребятами поговорила? Хоть на секунду Тонечку на руки взяла? Да пойми – не внуки ей нужны, ей твоя слабохарактерность нужна, чтоб грызть тебя изо дня в день с огромным удовольствием.

– Нет, Катька, не права ты. Любые отношения разорвать легко, это можно в одну секунду сделать. А вот сохранить их в сложившихся обстоятельствах… Да и все равно – детям необходимо общение с бабушкой. Ты маленькая еще, Катька, многого просто не понимаешь.

– Да уж, конечно! – обидевшись, отвернулась от нее Катя. – Так все сложно, где уж нам, деревенским.

– Кать… Ну ее же просто понять надо, – улыбаясь, протянула ей в обиженную спину Лена. – Она же просто защищается так. Не все же могут пепел себе на голову сыпать, за поступки своих детей извиняться. Многим же просто наехать легче! А на самом деле ей очень, очень неприятно.

– Ну, не знаю… А по-моему, ты, как всегда, мудришь, Леночка. Ну вот на фига она нам каждый вечер? Благо бы еще с детьми оставалась.

– Да ладно, котенок, не грузись. Прорвемся как-нибудь. Соня звонила?

– Звонила. И не раз. Хочет еще тебе денег выслать.

– Ой, да зачем! У меня зарплата скоро.

– Так ее ж все равно не переспоришь! Кать, а может, мы с тобой ремонт сделаем, а? А что? Обои недорогие купим, занавески новые.

– Да ты что, Кать? С ума сошла? Какой ремонт? С детьми?

– А ты б хотела?

– Да ты что… Может, о чем другом, а вот уж о ремонте мне ни одной мысли за последние дни в голову не пришло. Странно даже, что ты об этом заговорила.

– Ну и ладно! Ну и хорошо! Это я так, к слову… А знаешь, с кем мы сегодня гуляли?

– С кем? – насторожилась Лена, следя, как Тонечка, кряхтя, карабкается к ней на диван.

– А с Гришей! С парнем с этим, помнишь, я тебе рассказывала? Ну, когда вчера без ключей осталась.

– А… Помню… Да, натворила ты делов, конечно. А он хороший мальчик?

– Да классный! Он столько много всего знает, Лен! Он на дизайнера учится. Я вот подумала – через год тоже в его институт буду поступать.

– Ой, быстро ты как решения принимаешь, Катька! Смотри не влюбись давай, а то потом Соня мне голову оторвет, если что.

– Да ладно, не маленькая. Не учи, – и, обращаясь к Сеньке с Венькой, спросила: – Мальчишки, а вам дядя Гриша понравился?

– Да! Да! – хором запищали близнецы, прыгая с дивана. – Он сказал, что завтра тоже с нами гулять пойдет! И снова верхом катать будет!

– Это как? – заинтересованно спросила Лена, глядя на Катю.

– Да он по очереди их себе на шею сажает и прыгает. А они прям смехом заливаются от счастья! Твой-то зацикленный Толик себе таких несерьезных игрищ не позволял.

– Ну ладно, Кать… Чего ты так на них ополчилась-то? Люди как люди, не лучше и не хуже других.

– Господи, ну что ты за человек, Лен? Почему ты всех и всегда оправдываешь? Нельзя быть такой тихоней, ей-богу! Все кругом у тебя хорошие да замечательные! Так мне за тебя обидно!

Катя, всхлипнув, присела рядом с Леной на диван, уткнула нос в ее хрупкое плечо. Лена обняла ее за плечи, притянула к себе рыжую голову, поцеловала ласково в макушку.

– Рыжуха ты моя, воительница… – покачивая Катю из стороны в сторону, тихо и ласково произнесла она. – Защитница ты моя сердечная… И в кого ты у нас такая неугомонная? Вот уж кому-то золото настоящее достанется. И спит же где-то сейчас паренек ногами к Богу.