Собрание уже подходило к концу, когда дверь распахнулась и в кают-компанию влетел полный мужчина с красным лицом и короткими руками. Одет он был в полосатую рубашку и светлые брюки, лежавшие на ботинках гармошкой.

При его появлении все присутствующие обратились в сторону двери. Смирнов опустил руку, рванувшуюся было к пистолету. Дымин встал и ненавязчиво переместился поближе к незнакомцу.

— Заседаете?! — торжествующе прошипел мужчина, тяжело переводя дух. — Хвастаетесь! — Он диким взглядом скользил по лицам сидевших за конференц-столом людей. — Ваши-то дети выздоравливают, от них эти докторишки не отказались!

Самсонов поднял руку, словно желая что-то сказать, но мужчина резко дернул головой и крикнул:

— Молчать! Вы уже решили, что мой ребенок не стоит ваших усилий, выбросили его на улицу, словно… словно!.. — Мужчина задыхался, пытаясь подобрать нужное слово.

В этот момент в кают-компанию вбежали два матроса, за их спинами мелькнул белый китель стюарда.

— Выйдите, пожалуйста! — приказал один из матросов, беря незнакомца за локоть.

Тот вырвался и визгливо, явно впадая в истерику, заорал, делая шаг вперед:

— Сволочи! Сколько они вам заплатили, чтобы вы продолжали лечить их детей?!

Матросы уже без разговоров схватили его под руки и выволокли из кают-компании. Из коридора донеслись вопли и ругань. Затем хрип и стоны, что-то глухо ударило в стену. Заглянувший в кают-компанию стюард убедился, что все целы, и захлопнул дверь, чтобы до присутствующих не доносились звуки.

— Господи! — шепотом проговорила одна из матерей. — Кто это?

— Отец одного из детей, которому мы не смогли помочь, — ответила Самсонова.

Раздались слова сочувствия ученым и осуждения тех, кто не понимает, что генетики не боги и не волшебники.

— Что за люди! — возмущенно воскликнул кто-то.

Смирнов вдруг понял, что родители, присутствующие на этой встрече, не просто благодарны. Они боятся. Боятся того, что от их детей откажутся, и потому готовы льстить, пресмыкаться и уничтожить любого, кто встанет поперек пути их обожаемым ученым. Мог ли Смирнов их за это осуждать? Он решил, что нет.

Они с Дыминым досидели до самого конца — пока люди не начали расходиться. Лишь тогда Смирнов подошел к оказавшемуся ближе всех Кожину и спросил:

— Вы знаете, кто это? Я имею в виду фамилию.

— Васильев. Трудно не запомнить человека, каждые три месяца являющегося в НИИ, чтобы устроить скандал.

— Это не первый случай?

Кожин усмехнулся:

— Я вас умоляю! Он нас уже достал.

— Понимаю.

Смирнов сделал знак Дымину, и они вышли в коридор.

— Хочу с ним поговорить, — сказал следователь.

— С этим мужиком?

— Ага.

— А мне что делать?

— Следи за Самсоновым.

— Почему за ним?

— На его «Волге» ездили в карьер, где нашли тело Липина.

— Откуда ты знаешь?

— Разговаривал с Павловым.

— А мне почему не сказал?

— К слову не пришлось.

— Что ты такой скрытный? — Дымин покачал головой. — И всегда так: вечно из тебя надо все клещами вытаскивать!

— Ладно, не гундось. Займись лучше профессором.

— Есть, сэр!

— Американских боевиков насмотрелся?

— Почему боевиков? Военных драм, — с достоинством возразил Дымин.

Они расстались уже на палубе. Опер привалился к стене, чтобы подождать Самсонова и ненавязчиво сесть ему на хвост, как он это назвал, а Смирнов пошел искать Васильева. Он поинтересовался у помощника капитана, что сделали с буяном, и тот ответил, что его попросили вернуться в каюту, но он отказался и отправился на верхнюю палубу.

Смирнов поднялся по трапу и огляделся. Народу было много, и пришлось пробираться сквозь толпу, выискивая глазами Васильева. Наконец он заметил его возле борта. Тот стоял, опершись о перила и глядя на воду. Большой, грузный и сгорбленный.

Следователь подошел и встал рядом.

— Я был в кают-компании, видел, как вы ворвались, — сказал он.

Васильев поднял на него взгляд. В глазах у него стояли слезы.

— Что, я был очень жалок?

— В тот момент нет.

— А теперь?

Смирнов пожал плечами. Васильев мрачно усмехнулся.

— Кто у вас? — спросил он.

— В каком смысле? — не понял Смирнов.

— Мальчик, девочка?

Он явно решил, что к нему подошел один из родителей.

— У меня никого, — пояснил следователь. — Я там случайно оказался. Вы знаете Рокотова?

— Кого? — ответил Васильев, не проявив ни малейшего интереса.

— Рокотова Виктора Леонидовича. Он тоже плывет на этом корабле.

— Нет, впервые слышу.

— Я хотел еще спросить: вы специально купили билет на «Фаэтон», чтобы устроить эту сцену?