Но Эдику повезло. Лариса не только не умерла, но даже не потеряла сознания. Она стойко выдержала очередной удар и прошептала:

— Я знала… Ах, плохо…

— Ты знала?

— Игорь… — едва слышно шептала Лариса. — Бабушка… теплоход. Убийство!

— Значит, это он… ее?.. — ужаснулся Эдик. — Да? И ты знала о том, что он задумал?

Эдику не хватило сил, чтобы выговорить страшные слова. Но Лариса поняла его и так.

— Нет, нет, — поспешно забормотала она. — Это я… это все я… сама…

— Ты? — еще больше изумился Эдик. — Лариса, ты хочешь сказать, что это ты убила бабушку?

Но Лариса, казалось, не слышала его вопроса.

— Сле…следователя, — торопливо произнесла она срывающимся шепотом, от которого у Эдика по спине пробежал озноб.

Лариса говорила невнятно. Речь еще не вернулась к ней в полном объеме. Но все же Эдик сумел понять, что она от него хочет.

— Следователя позвать? Сюда?

— Да, да!

— В чрезвычайных обстоятельствах следователи ведь приезжают и в больницу, верно.

— Да. Позови!

— Но зачем? Что я ему скажу? Чего ты хочешь добиться от следователя?

Лариса напряглась и с трудом произнесла:

— П-признание.

— Ты хочешь сделать признание? — догадался Эдик. — Не надо! Следователь все равно поймет, что ты выгораживаешь Игоря.

— Пускай! Я напишу признание. Он подпишет. Все законно. Игорь будет свободен.

Лариса произносила слова с огромным напряжением сил. Но Эдик сообразил, что задумала его тетя. Она хочет взять на себя вину Игоря. Хочет выгородить своего сына даже такой ценой.

— Да. Но Лариса… ты уверена, что можешь… Что ты должна все взять на себя…

И тут неожиданно Лариса произнесла целую фразу, причем обратилась к Эдику по имени, и голос ее прозвучал очень ясно:

— Эдик, я умираю. Я видела ее, она меня ждет.

— Кого?

— Ее, — произнесла Лариса с таким непередаваемым выражением, что Эдик сразу понял, о ком идет речь.

Лариса говорила о Надежде Сергеевне.

— Я ее видела… На остров ее не пустили, а меня вот сподобили.

— Тетя Лариса, что ты такое говоришь?

— Теперь я пойду к ней… — как безумная бормотала Лариса. — Но Игорь тут… он не должен пострадать! Это все я… я все сделала. Мне теперь и ответ нести.

И откинувшись на подушки, Лариса совсем уже слабым голосом продолжала настойчиво требовать:

— Следователя… Бога ради, следователя!

— Хорошо, — встал на ноги Эдик. — Я все сделаю, как ты меня просишь. И я знаю, почему вы с Игорем возненавидели бабушку. Она всегда выдавала тебя за свою дочь, а на самом деле просто украла у тебя имя и… и деньги. Игорь тоже об этом узнал, да? Ну, конечно, такое ведь не утаишь. И вы с Игорем стали требовать от Надежды Сергеевны вернуть вам украденное, а она не хотела. Жадная была старушка, не хотела расстаться даже с малой толикой. Игорь не выдержал и поступил так, как всегда поступал, когда ему казалось, что у него отнимают его собственность.

Но на Ларису эти слова не произвели впечатления. Для нее, умирающей, все мирские дела были уже страшно далеки. Единственное, о чем она могла думать, так это о своем сыне. О ребенке, которого хотела защитить вопреки всему.

— Спеши… — шептала она. — Время… его мало.

С этими словами Лариса закрыла глаза. Сил, как и времени, у нее и впрямь оставалось очень мало. Поэтому она должна была расходовать их с умом.

Эдик вышел, думая, что как он ни будет спешить, а все равно вряд ли успеет. Настолько Лариса выглядела в этот момент худо. Он даже оглянулся, желая напоследок увидеть ее живой, ведь к его возвращению она уже может умереть.

Но Эдик ошибся. Следователь прибыл в больницу в течение часа. Лариса была еще в сознании, и она сразу же заявила, что не хочет умирать, унося на совести страшный грех, и потому, умирая, признается в содеянном злодеянии.

— Это я убила свою мать, — постаралась произнести она максимально четко для своего состояния.

Следователь ее понял и возразил:

— Но все улики указывают на вашего сына.

— Игорь не виноват! Эдик, скажи ему!

Эдик понял, о чем его просит Лариса. Ему пришлось рассказать следователю о том, что он сам узнал лишь недавно. О том, как Надежда Сергеевна удочерила свою сестру, присвоив себе ее состояние. И как Лариса узнала правду от своего брата, который разыскал ее спустя столько лет.

— Детектив какой-то, — хмыкнул следователь. — Вы меня не дурачите?

— У нас полно доказательств. Мы их вам предъявим.

— Что же… это несколько меняет дело. Но все же улики… Они указывают на Игоря, а не на Ларису!

— Она же вам призналась! Сама!

Повинуясь умоляющему взгляду Ларисы, Эдик усилил нажим на следователя:

— Видимо, с тех пор, как Лариса узнала, что Надежда Сергеевна лгала ей всю жизнь и в действительности она ей не мать, а сестра, обокравшая ее в детстве, в душе Ларисы поселилась дикая ненависть к ней. И при первой же подходящей возможности она ее утолила.