Даша поначалу высмеивала, потом перестала обращать внимание.

При воспоминании о любимой кольнуло слева. Но ненадолго… Сердце пару раз болезненно ткнулось в ребра, замерло, передохнуло и потопало дальше, отстукивая секунды моей никчемной жизни.

«Тук-тук, тук-тук».

Стучит, зараза. Хотя уже пару раз приходила мысль: зря стучит. Даже подумывал о том, что пора разнести себе мозги. Бац – и алга. Баиньки. Но в последний момент что-то останавливало. Мудрость? Чувство собственной важности и необходимости на земле?

Дудки.

Трусость. Банальная и оттого еще более противная. В нас с рождения заложена эта черта. Мы боимся подыхать, отчаянно и люто боимся. Ненавидим смерть, потому как не знаем, что там. Там… за гранью. Оттого судорожно цепляемся за свою шкуру, пытаясь оттянуть момент истины… Хотя смысл? Ну, оттянем? А что дальше? Этого как раз никто и не знает.

Вот только умирать все равно не хочется. Даша тоже не хотела…

«Мотор» снова кольнул. Видимо, не от горя, а от нервов. Не железный.

С момента ее смерти прошло без малого три года. Не то чтобы привык, почерствел… Нет, просто, как бы ни старался, ее уже не вернуть. Увы…

Я прилег на спину, пытаясь расслабиться.

Сначала начали мучить головные боли. Не давали покоя бессонница и периодические мигрени. Потом привык. А сейчас стало настолько хреново, хоть на стенку лезь. Видимо, придется научиться с этим жить. Один черт, медикаментов нормальных почти не осталось после Пандемии. Нигде. А оставшееся постепенно приходило в негодность. Смысл пытаться что-либо изменить, если изменить не получится?

В общем, веселуха.

Повалявшись еще несколько минут, все-таки заставил себя пошевелиться. В голове возникло ощущение, будто стальной шар перекатился от одной стороны в другую, гулко ударившись о черепную коробку. Я скорчил гримасу, но по сравнению с настоящим приступом, это всего лишь отголосок, который вскоре пройдет. В ответ на мои телодвижения в углу сырой, неприятно пахнущей плесенью комнаты послышался шорох. Спустя секунду из полумрака блеснули два ярко-красных глаза.

Я замер, стараясь не провоцировать неизвестного соглядатая, попутно вспоминая, где оставил автомат. Оружие находилось там, где и должно: у правого бедра. Привычка всегда и везде находиться с готовым выстрелить автоматом давно переросла в устойчивый рефлекс. Немного успокоившись, несколько раз вдохнул и принялся наблюдать.

Зверь не спешил высовываться, явно осторожничая. Видимо, считал, что я все еще опасен. Хотя какая там опасность? Мир давно перевернулся с ног на голову, и человек поменялся ролями с окружающей средой, превратившись из охотника в жертву. Да, с зубами, да, способную огрызаться, но все же жертву. Сами виноваты, чего греха таить…

Ожидание уже порядком надоело. Лежать в одном положении становилось все труднее. Конечности постепенно начали затекать от перенапряжения. Я боялся, что скоро дрогну, спугнув зверя.

Словно в ответ на мое мысленное «фе» шорох усилился. Затем внезапно смолк, и на еле заметное пятно света вышла огромная, черная как смоль крыса. Вернее, ее дальний аналог. Так как назвать грызуном метровое животное с огромными, острыми как бритва клыками, венчающими вытянутую узкую морду, можно с очень большой натяжкой. Потоптавшись на месте, мутант поводил носом из стороны в сторону и сделал несколько шагов. Нащупав пальцами автомат, я осторожно сдвинул флажок предохранителя в режим одиночной стрельбы. Будет всего один шанс. Несмотря на внушительные размеры, зверь оставался все той же крысой. Трусливой тварью, нападающей лишь в случае, если полностью уверена, что жертва не нанесет вреда. Или терзаемая сильным голодом. Насчет второго можно не сомневаться: охотник из урбанистического падальщика еще тот. Навыков она так и не приобрела, питаясь, чем Бог пошлет. На сей раз он послал ей меня, вот только маленькая загвоздка: я не мертв и даже не ранен. И тоже хочу есть.

Крыса сделала еще несколько шагов. Боится…

Ну, давай же… Ну!

Я невольно засмотрелся на нее. Подумать только, еще пару лет назад морщился бы от отвращения при мысли, что это можно есть. А теперь? А теперь мне настолько по барабану – даже верится с трудом. Но факт. За долгое время отсутствия нормальной еды питаться приходилось всем, что имело хоть намек на съедобность, засунув брезгливость куда подальше. Голод – не тетка. Поначалу я их боялся, тупо расстреливал на расстоянии, стараясь свести шансы уродов к нулю. Но окончательно освоившись, уже не реагировал на каждое существо как на угрозу. Иногда они спасали мне жизнь, не давая сдохнуть от голода. Людей после смерти Дашки я сознательно избегал, заходя в поселения только из крайней необходимости.

При упоминании о еде в животе противно заурчало. Со жратвой действительно туговато. Тем временем мутант подобрался еще ближе, видимо решив, что с двуногим проблем не будет. Зря. До кучи хлама, откуда зверь появился, – метров пять-шесть. Не успеет.

Я резко сел и прицелился. Крыса дернулась назад. Поздно. В комнате прозвучали два выстрела. Пространство наполнилось дымом. В нос ударил кисловатый запах сгоревшего пороха.

Не дожидаясь, пока дым рассеется, я рванул к тушке, едва не упав: ноги все-таки успели порядком затечь. Ничего. Главное, мне удалось ее завалить. Одна пуля ушла в пустоту, зато вторая прошла навылет аккурат в районе лопатки. Очень удачно. Значит, есть шанс набить брюхо. Не деликатес, но что делать, если хочется жрать? Просто, банально, но от этого еще более страшно. Жрать!